Владимир Семибратов - Попаданец в юбке. Из инструкторов аэроклуба в лётчики-истребители Великой Отечественной войны [СИ]

Помня наставления майора Зябликова, Маша повисла у него на хвосте, как привязанная. Ведь теперь они – пара, а взаимодействие пары – основа тактики воздушного боя. И стать слетанной парой для них сейчас самое главное. До линии фронта долетели спокойно. Весь передний край был окутан дымом и пылью. Внизу шел бой. И-16 комполка пошел на снижение. Маша последовала за ним. В небе справа и слева потянулись пунктиры трассеров от немецких зениток. Несколько из них прошли совсем рядом, едва не задев. Пришлось маневрировать, чтобы не попасть под их огонь. Наконец стрелка высотомера показала 500 – пора. Маша нажала гашетку пуска ракет. Эресы сорвались с направляющих и ушли вниз. Готово. Теперь набрать высоту и домой. Но быстро уйти не получилось. При наборе высоты их пару атаковал «Мессершмитт». Атаковал внезапно, вынырнув из облаков. Причем настолько близко, что стала ясно различима дымчатая камуфляжная окраска фюзеляжа и черные кресты на крыльях. Маша среагировала мгновенно. Довернув ручку управления, она поймала «мессер» в прицел и длинной очередью из пушек распорола его от винта до хвоста. Получив попадание не меньше десятка 20-миллиметровых снарядов, «Мессершмитт» буквально взорвался изнутри и, оставляя за собой шлейф черного дыма, понесся к земле. Маша крутнула головой – «мессера», как и мы, летают парами. Где второй? Но второго не было, немец оказался один. То ли его напарника сбили раньше, то ли разминулись с ним в облаках, не важно. Меньше «мессеров» – меньше проблем. Наконец они пробили облака, над которыми шел воздушный бой. Самолеты 3-й и 4-й эскадрильи, прикрывая своих товарищей, сошлись в неравной схватке с 12 «мессерами», пытаясь увести их от места штурмовки. Мимо Маши прошел один горящий «Мессершмитт», а потом И-16 с номером 7, пилот которого у нее на глазах выпрыгнул с парашютом из объятой пламенем машины. Зябликов рванул в гущу боя, но поздно. «Мессера», увидев, что из облаков появляются все новые и новые самолеты русских, поняли, что скоро перевес сил будет не на их стороне, и, как по команде, развернулись, и, пользуясь преимуществом в скорости, покинули поле боя.

А вот теперь можно и домой. Выполнив боевую задачу и потеряв всего три машины, группа пошла к своему аэродрому. Обратный полет также прошел спокойно, и только заглушив мотор и покинув кабину, Маша почувствовала, насколько тяжело дался ей первый боевой вылет. Вся одежда под комбинезоном была мокрой от пота. Тело противно дрожало, а ноги подкашивались от усталости. Подошел комполка, пожал Маше руку.

— Поздравляю с первым сбитым. Вовремя ты его у меня с хвоста сняла, спасибо. Молодец. А то, что устала как… Так это скоро пройдет. Так со всеми бывает. Первый вылет самый сложный, потом привыкнешь.

В этом майор Зябликов оказался прав. Постепенно Маша втянулась и уже не падала от усталости каждый вечер, сделав за день 3, 4, а то и 5 боевых вылетов. Так отлетала она три недели, участвуя то в штурмовке немецких позиций, то прикрывая свои части от атак «лаптежников», увеличив за это время свой боевой счет еще на один «Мессершмитт». Но бесконечно везти человеку даже в мирной жизни не может, а на войне особенно. Не повезло и Маше. 27 августа 1941 года ее сбили во второй раз.

Это был пятый вылет за день. В воздух подняли все, что осталось от полка. Немецкая авиация непрерывно бомбила наш передний край, расчищая дорогу своим передовым частям и не давая нашим войскам закрепиться на новом рубеже обороны. Поначалу все шло, как всегда. Взлет, построение, полет к линии фронта. Но потом начались неприятности. На этот раз вместо «лаптежников» наши позиции бомбили «мессеры» BF-110 – тяжелые двухмоторные истребители-бомбардировщики, которые имели куда более серьезное оборонительное вооружение, чем «Юнкерс» Ю-87.

Отсутствие в их носовой части мотора позволило немецким конструкторам разместить в ней целую батарею.

Четыре пулемета и две 20-миллиметровые пушки. А если еще учесть, что весь этот арсенал был максимально стянут к центральной оси самолета, то сила секундного залпа 110-го «Мессершмитта» была просто чудовищна. Вот под такой залп и попала Маша и И-16, когда она на вираже пыталась прикрыть своего ведущего. Огненные трассы ударили в мотор. У Маши возникло ощущение, что ее самолет натолкнулся на стену, так его тряхнуло. Винт разнесло на куски. Из распоротого капота повалил дым, а потом появилось пламя. Маша глянула вниз. Слава богу, над своей территорией. Можно прыгать, внизу наши. Ручку управления – от себя, отстегнуть ремни. Пылающий, как факел, И-16 понесся к земле. В сторону немцев – и то польза. Может он там еще кого-нибудь пришибет. Как и в прошлый раз, пришлось выполнить затяжной прыжок. 110-е «мессеры» прикрывали 109-е, а те свое дело знают. Береженого бог бережет. Приземляться пришлось на лес. Как ни пыталась Маша дотянуть до небольшой поляны, этого у нее не получилось. Парашют зацепился за ветви дуба, и Маша повисла на стропах в паре метров от земли. Не успела она прийти в себя после приземления, как совсем рядом прогремел выстрел, а вслед за этим мужской голос рявкнул: «Немец, сдавайся». Наши.