Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-2. Новый Вавилон

Должен признаться тебе, дорогая моя Сара: имея некоторый печальный опыт общения с так называемой «свободной» прессой, обеспокоенной лишь тем, как поднять тиражи посредством любой, самой бессовестной липы, я не слишком-то доверял гневным обличениям г-на Спиридовича. Тем более, что в запале, этот бывший закоренелый крепостник и помещик, с позором выдворенный из страны восставшими русскими крестьянами, отождествлял гипотетический приход Майтреи с Коммунистическим Катехизисом и Педикюрной революцией Троцкого. Похоже, «умник» вообще слабо представлял себе, кто такой Майтрея, как говорят, слышал звон, да не знал, где он. Соответственно, в Коллегии ВЧК ему мерещилось выездное заседание Сиамских Хитрецов, командированных лично Сатаной из растерзанного гиксосами Египта фараонов в Россию самодержцев Романовых с целью надругательства над православными святынями. Ну не паранойя ли, скажи?

Зная Константина Вывиха по Тибету, где нам довелось делиться последним смоченным водкой сухарем, я нисколько не сомневался: распускаемые Спиридовичем слухи — злой навет. Клевета, родившаяся в воспаленном мозгу лютых противников молодой Страны Советов, где человек человеку — друг, товарищ и брат. Кстати, сдружившись с Вывихом, я стал искренне симпатизировать СССР. Не нам, британцам, говорил я себе, под прикрытием изощренной лжи о благородной цивилизаторской миссии Белой Расы, сколотившим самую обширную колониальную империю планеты, сыпать обвинениями в адрес мраксистов, чья мечта о Прекрасном Завтра готова вот-вот претвориться в реальность. О том самом Завтра, что не раз являлось в мечтах и мне. О справедливом обществе свободных индивидуумов, не знающих унизительной эксплуатации человека человеком, удручающего социального неравенства, дискриминации по этническим признакам, гонки за наживой и надругательства над природой из-за нее, а также, всех прочих характерных для империализма зловонных язв. И американцам, думал я в те дни своей трогательной наивности, тоже не годится самодовольно задирать носы, когда речь заходит о Советской России. В чем именно состоит их хваленая свобода, пожалуй, надо поинтересоваться у Генри Форда, чьи стрекочущие конвейеры в заводских цехах по сборке авто являются ничем иным, как продвинутой версией скамеек для гребцов на венецианских галерах. Разница — лишь в формальном отсутствии ошейников и цепей, вместо которых в обиходе у современных рабовладельцев — ведомости выдачи куцых зарплат, работающие в связке с длинными очередями соискателей на бирже труда. Вкупе они придают каждому одетому на шею ярму некую иллюзию осознанного свободного выбора в глазах общества, на деле являющегося стадом дойных овец.

— Конечно же, любезный мой сэр, — бывало, усмехался мистер Вывих, раскуривая свою любимую сигару Cohiba в восхитительном зимнем саду, разбитом прямо на крыше Guru Building. — Вы сами видите, у Советской России — полчища недоброжелателей. Причем, это не какие-нибудь шавки из халдействующей обслуги мировых банкиров! Нет, Майтреей клянусь, это — князья мира сего, построенного, это вы знаете не хуже меня, на стяжательстве, и шкурничестве, тьфу, меня с души от них воротит! Мраксисты же намерены истребить зло на корню, покончив с негативными явлениями научным путем, при помощи теории, разработанной товарищем Карлом Марксом и примененной на практике Владимиром Ильичом Лениным, гениальнейшим мыслителем современности. Чем не пришествие Майтреи, ну согласитесь же, Кали побери, которым запугивает тупых буржуазных обывателей этот узколобый мракобес и недорезанный помещик генерал Артемий Спиридович, чтоб ему пусто было! Только зря, между нами, бояться им — абсолютно нечего…

Мы потягивали виски «Jack Daniels» со льдом через соломинки. После третьей порции я, как правило, тоже тянулся за сигарой, хоть тебе, Сара, известно мое отрицательное отношение к курению. Но, Новая Эра Майтреи, зарю которой, как утверждал мистер Вывих, мы отчетливо видели с крыши его нью-йоркского небоскреба, делала меня мягким и податливым. Внутри разливалось блаженное тепло, а слегка увлажнившиеся глаза смотрели на собеседника с умилением. Я воображал себе, будто наконец-то нашел единомышленника. Прости, милая, у меня нет и никогда не было никого ближе тебя и Генри, но наш мальчик представлялся мне слишком юным, чтобы посвятить его во все подробности своего замысла. Что же до тебя… Тут я уже объяснял свою позицию не единожды. Ты всегда была слишком дорога мне, чтобы я позволил себе рисковать тобой. Твоими репутацией и благополучием, любимая. А вот Вывих… Признаться, именно он казался мне самой подходящей кандидатурой, чтобы предпринять последнюю попытку и достичь Колыбели Всего, о чем я столько лет мечтал. Тем более, он сам предложил мне это.