Константин Вайт - Озаренный Оорсаной 1. Отрочество

Лучезарная стояла на балконе и смотрела вниз, на расположенную под солнечным островом планету. Густые темные облака не были помехой для божественного взгляда. Она видела высокие величественные башни, что стояли в огромной пустынной долине. Когда-то этот мир был зеленым и оживленным, но те времена прошли. Теперь в опустошенной долине остались только башни, последний оплот Богини в этом мире. Некоторые — были разрушены и их обломки усеивали обширное пространство.

Лучезарная внимательно вглядывалась в холодную темноту башен, замечая то тут, то там огоньки жизни. Значит, еще не все потеряно. Вот она, наконец, увидела, то, чего ждала. В одной из башен зажегся новый огонек. Пока еще робкий, неяркий, но и искра сначала выглядит бледно. А если приложить усилия и разжечь из искры огонь, то он может спалить все вокруг, и горе тому, кто не берет в расчет маленькую искорку.

— У меня появилось новое дитя. Я буду следить за ним, — произнесла Лучезарная, ни к кому не обращаясь, и вернулась в комнату.

— Жрец, — обратилась она к старику, который застыл в низком поклоне, — возвращайся в свой мир и займись третьей внучкой. Я заметила у нее дар. Возможно, со временем, она сможет заменить тебя.

— Как скажете, моя госпожа, но моя внучка пока слишком слаба, и ей всего двенадцать лет. — Он вопросительно посмотрел на богиню.

— Я поделюсь с ней своей силой. Время есть.

Лучезарная величественным кивком отпустила жреца и задумчиво села за стол. Время есть, но с каждым днем, с каждым годом его все меньше. Ритуал можно проводить только раз в год. Сколько их еще придется провести, прежде чем башни внизу засверкают ярким светом, разгоняя окутывающую их темноту? На этот вопрос у нее не было ответа. Но она не опустит руки.

Киношники и писатели утверждают, что в момент смерти у человека перед глазами проносится вся его жизнь. Возможно, они в чем-то и правы. Но за ту пару мгновений, что я летел с высокого автомобильного моста вниз, навстречу своей смерти, у меня перед глазами крутились лишь последние минуты моей жизни, которые и привели к такому результату.

На дворе декабрь месяц, который в этом году не задался. Было холодно, но практически бесснежно. Закрыв магазин, я вышел на улицу и оседлал свой верный велосипед. Путь от работы до дома пешком занимает минут тридцать. Как ни странно, на машине примерно то же время, а вот на велосипеде я укладываюсь в десять минут. Так что, когда погода позволяет, я выбираю велосипед. Так было и в этот злополучный день.

Уже через пару минут я ехал по мосту. Мой взгляд зацепился за какую-то неправильность в окружающем мире. Резко остановившись, я бросил велосипед и пробежал немного назад. Да, все так и есть. За оградой моста, над замерзшей величественной Волгой, прямо на каменном бортике сидела девушка. В любой момент она могла сорваться вниз.

— Эй! — негромко произнес я, стараясь не напугать ее. — Ты что там?

Она повернула ко мне свое заплаканное лицо. На вид лет четырнадцать, для меня, тридцатипятилетнего парня, — совсем соплюшка. Здесь, на краю моста, за оградой, было темно, фонари практически не освещали пространство, и я не мог ее подробно рассмотреть. Одета девчонка была в большой пуховик, из-под шапки и шарфа виднелись лишь нос и черные глаза, полные слез.

Ничего не ответив она отвернулась от меня. Я видел, как дрожат ее плечи.

— Слушай, ты осторожнее! Сорвешься же. Чего ты тут сидишь? Пойдем, провожу тебя домой, — я по-прежнему старался говорить как можно спокойнее и, воспользовавшись тем, что она не смотрит на меня, аккуратно перелез через невысокий заборчик.

За оградой находился достаточно широкий и удобный каменный бортик. Я стоял на нем вполне устойчиво, но все равно старался не смотреть вниз, на замерзшую реку под нами. Некоторые автомобилисты, заметив меня в таком опасном месте, остановились. Я видел, как кто-то из них пошел в мою сторону. Сам же я маленькими шагами, держась за ограду, приближался к девушке. Я был уже совсем близко, когда она повернулась ко мне.

— Не приближайтесь, — сказала девушка негромко, но достаточно уверенно. — Я спрыгну! — слегка повысила она свой дрожащий голос. Но в нем не было уверенности.

— Хорошо, хорошо, — я поднял руки, — что у тебя случилось? Расскажи мне.

За оградой уже собралась группа людей, но, правильно оценив ситуацию, они стояли чуть в стороне, стараясь мне не мешать.

— Меня все ненавидят, я — белая ворона. Со мной никто не хочет общаться, — она всхлипнула и подняла на меня свои заплаканные глаза.