Евгений Красницкий - Кузнечик [litres]

Кузьма, поддавшись чувству, взял нож в руку. Странная, рыбьей формы, рукоять неожиданно удобно легла в ладонь. Нож сверкнул острым зубом, словно выпрашивая разрешение вцепиться в дерево. Кузьма легко, почти без нажима провел лезвием по дощечке, но резцу этого оказалось достаточно. Мягко, с чуть заметным сопротивлением он ушёл в древесину, послушно и без усилий перерезая её волокна.

Сидевшая рядом девчонка не сводила глаз с образовавшегося на дереве ровного, чистого разреза. Макар протянул руку, и Кузька нехотя выпустил нож.

– Ишь ты! Острый! – наставник попробовал лезвие пальцем. – Дед делал?

Тимка кивнул.

– Этот клинок деда, а вон те – отец. А я только рукоять. Ну, и точил ещё. Я весь струмент правил, деду некогда было.

Кузьма, насчитав с полдесятка одних только молотков с блестящими от полировки бойками, посмотрел на мальца.

– А украшать так зачем? Им же работать жалко – попортится.

– Ну, это как за ним следить. А узор накладывать деда велел. Я на всё узор кладу, – мальчишка глянул на миску. – Ну, чтоб руку набивать, значить.

– Слышь, Кузнечик, а мой нож так наточить сможешь? – рыжий Федька с надеждой протянул свой засапожник.

Мальчик взглянул и покачал головой.

– Не… Это железо. Наточить-то его можно, только держать всё равно не будет, мягкое больно… – Федька заметно расстроился, и Тимофею стало неловко. – Ну, разве в печи, с углями калить, но это день целый надо.

– А этот? – Макар выложил перед ним свой.

Мальчишка с интересом разглядывал нож, не торопясь взять его в руки.

– Светлая линия по лезвию бежит… Из пяти полос сварен. Похоже, новгородская работа. Медвежатник, – Тимофей взял в руки нож, провел пальцем вдоль лезвия, проверяя на ощупь зазубрины. – От удара крошился, не вминался. Сталь добрая. И щербится он ближе к рукояти, так что я бы тут покруче заточил, а к острию потоньше. И колоть будет прилично, и резать хорошо, там, где ближе к острию. А у рукояти и рубить можно, щербиться сильно не станет.

Тимка вернул клинок наставнику. Тот принял нож, с интересом его разглядывая.

– А вот этот заточить сможешь? – неожиданно вмешалась девчонка. – Ну, вот, чтоб ТАК резал.

Протянутый нож выглядел необычно. Во-первых, сделан целиком из металла, хотя клинок цветом немного отличался от рукояти: видимо, в отличие от неё, был стальным. Во-вторых, лезвие короткое, а рукоять, наоборот, длинная. Мальчик привычным жестом провел пальцем вдоль клинка.

– А для чего точить-то?

– Тупой потому что, – девчонка неожиданно вскипела, – неужто не понятно?

Тимка опешил.

– Я спрашиваю, резать что? Дерево?

– Ага. Дерево. Вон дубы сидят, кашу трескают!

«Дубы» засопели и слегка поёжились.

Наставник сдержанно улыбнулся.

– Стрелу вынуть. А бывает, и палец отъять. Лекарка она, – пояснил он. – А ты, Юлия, не кипятись, видишь, Кузнечик по делу спрашивает.

Девчонка мгновенно успокоилась и выжидающе уставилась на Тимофея. Не ответить было нельзя.

– Такие ножи я не точил. Но как деда делал, видел… – мальчик внимательно присмотрелся к лезвию. – Этот совсем не правильно заточен. Наклепать бы его. И круг надо…

– Так в кузне есть, – Кузька умоляюще посмотрел на наставника. – А Юльке этот нож к завтрему нужен, она мне им уже все уши прожужжала.

Макар глянул на ёрзающего от возбуждения Кузьму. Не уснет ведь, пока не увидит. Собственно, то, что он хотел, он у мальца узнал, а Кузька нового ничего не скажет. Но ведь и самому любопытно же!

– Значит, так, разведка. Марш спать, вам завтра со Стервом выходить ни свет ни заря… – наставник обернулся к Кузьме. – Кузнечика забирай, нож лекарке наточите, раз ей на завтра надо. А я следом подойду.

Кузьма уложил нож обратно в карман укладки и, свернув, засунул в сумки. Кузнечик покачал головой.

– Там, где ножи – мой струмент, а там, где молотки – дедов.

– А какая разница? – простодушно удивился Федька. – Теперь он весь твой.

– Большая, – буркнул Тимка. – Своим инструментом я умею. А дедовым – только знаю.

Федька недоуменно уставился на Кузнечика. Макар уважительно посмотрел на Тимофея и вдруг предложил:

– А давай я навешу на тебя и самострел, и лук десятника Луки, а ещё кистень, меч и сулицу дам. Что выйдет?

– Ага, – догадался кто-то из близняшек. – Ничего не будет, потому что ничем пользоваться толком не умеешь. Сначала одно выучи, а потом за другое берись.

Тимка кивнул.

– Кажный струмент для своих нужд сделан и на своё дело заточен. Надо сначала одним научиться, а за другой браться, только если первый нужную работу сделать не сумеет. Иначе ты не работой занят будешь, а железками играться. А потому всяк инструмент на своём месте быть должон, – мальчик вздохнул и тихо добавил: – Деда так всегда говорил.