Николай Нестеров: Студент на дембель

— Хочу махнуть на комсомольскую стройку. Денег заработать, жизнь повидать, профессию получить, — озвучил я предварительный план действий на ближайшую пятилетку.

Идея со стройкой мне показалась самой оптимальной, их в стране много, попробуй, найди меня там. Но не учел реакции родителей. Для матери это был настоящий шок, пришлось отпаивать валерианой, батя в это время молчал, неодобрительно хмурясь.

Понятное дело, мой авторитет на гражданке надо заново зарабатывать, для родичей — я все тот же бестолковый балбес, который вылетел с института после первого курса. И даже медаль не убедила их в обратном. Скорее наоборот — история с героической контузией была оценена, как неспособность жить нормальной спокойной жизнью.

Понятное дело, планы пришлось поменять. Причем главная причина крылась не в исчерпании запасов настойки валерианы, а в младшем брате, Михаиле. Батя пожаловался, что на него управы нет, совсем от рук отбился, кроме культуризма ничем не интересуется, родителей не воспринимает. И что вся надежда на меня была.

Не знаю, какова была эта надежда, мой дембель по закону ожидался лишь весной девяносто первого года, как известно, пограничники служат на три месяца больше положенного, пока новая смена из учебки не придет. Но с Мишкой и вправду надо что-то делать. Спортивная секция — это только прикрытие. На самом деле это будущая бандитская бригада Яшки Кучерова. Просуществовала недолго, в начале девяностых развалилась по неизвестным причинам, братва разбежалась по другим группировкам. Не помню даже, уцелел ли кто из этих «спортсменов» после двухтысячных. Самого Яшку надолго закрыли в девяносто девятом за убийство барыги, после чего о нем ни слуху ни духу не было. Мишка отделался легким испугом, когда его тормознули на бэхе с перебитыми номерами, отмазать его было непросто и не дешево. Но после этого с криминалом он, к счастью, завязал навсегда.

Против такого аргумента возразить было нечего, пришлось пообещать отложить расширение БАМа моими руками. Но тут же встал вопрос, чем тогда заниматься на гражданке? Родители единодушно потребовали возвращения в институт. Чисто ради того, чтобы отстали, первый час ночи все-таки, пообещал, что обязательно поступлю в этом году, причем ляпнул, что сразу на третий курс, чтобы время зря не терять.

— Когда уже ты серьезным станешь? Смотри, мы тебе верим! — потрепала мои стриженные кудри маман, и со спокойной душой отправилась на боковую, утащив за собой второго родителя.

— Наконец-то моя прелесть, мы с тобой наедине, — обращаясь к стопке газет, аки герой Толкина к обручальному кольцу, во втором часу ночи я приступил к чтению советской прессы. Хотя, помнится, профессор Преображенский не рекомендовал этого делать до обеда и вместо обеда. И уж тем более не стоило этим заниматься после полуночи, когда ночные силы безраздельно властвуют над болотами Баскервилей… Тьфу, что-то меня не в ту степь понесло на ночь глядя.

Предчувствия меня не обманули. Чем дальше я читал, тем больше понимал, что государственная телега свернула не на ту дорогу.

Впрочем, того факта, что во главе путча оказался Егор Лигачев уже хватило бы, чтобы осознать — эти заведут туда, куда Макар телят гонял, по следам Ивана Сусанина и польских грибников.

Формально все сделано правильно, и как ни странно, с большой долей везения, в отличие от путча 1991 года. Впрочем, удавшийся военный переворот, следует именовать по-другому. Революцией, например. Или восстановлением конституционного порядка в зависимости от того, кто кого завалил. Тут простор для поклонников Оруэла огромный. Я бы рекомендовал скромный канцеляризм: внеплановая реформа структур управления государством. Но меня никто не спросил. После «исчезновения» старца мои советы даром никому не нужны, что меня только радует.

Михаила Сергеевича арестовали вместе с супругой. По странному совпадению, снова в Крыму, только не в Форосе, а прямо на борту самолета, заблокировав взлетную полосу броневиками.

Шеварднадзе в этот момент оказался с дружественным визитом в Испании, где и остался, запросив политического убежища. Весьма полезное для нашего общего дела проявление настоящей либеральной трусости. Такой поступок убедил даже сомневающихся, коих и так немного было.

Но самый лучший подарок преподнес Егор Яковлев, который укрылся в американском посольстве! Тут, как говорится, комментарии излишни. Подставил своих кураторов он знатно, отказать в спасении они никак не могли, слишком ценная и знаковая фигура. Теперь же эта комедия переросла в откровенный фарс, американцы выдать его не могут, без потери лица перед своими подопечными, и держать его у себя им категорически не выгодно.