Илья Бриз - Караван к Наташке 3 [СИ]

- Поясни, - коротко потребовала старшая жена.

- В том-то и дело, что каждый человек по своей натуре очень жадное существо. Человек не может просто любоваться, ему надо обладать, владеть, иметь.

Глаза Святой после этих слов раскрылись шире, а вот Сюзанна только кивнула.

- Жадность к деньгам, к власти, к новым знаниям, к дружбе, к любви, к детям, наконец. Но, увы, сегодня превалируют только два первых вида этой жадности. Нынешняя так называемая общественная мораль - сплошное ханжество. Призывает к скромности, заставляя с одной стороны копить деньги на банковских счетах, а с другой - безудержно тратить. Она декларируют чистоту помыслов и наводняют сеть порнухой и рекламой электронных средств самоудовлетворения. Вываливает на детей вроде бы светлые лозунги, одновременно прививая алчность и порок, черный негатив и реально преступную информацию. Заставляет бежать от настоящей жизни в иллюзорный мир удовлетворения низменных потребностей. Можно очень долго перечислять проявления двуличности такого образа жизни, но легче от этого никому не станет. Надо просто постараться сделать все возможное, чтобы у людей на первое место встали нормальные светлые чувства - дети, любовь, дружба, семья, гордость за достижения своей цивилизации.

- Вот только как? - спросила Создательница. - У народа Наташки таких отрицательных черт, как у землян, почти нет. Новая физиология изменила смысл жизни?

- Глубоко копаешь, - согласился муж, кивая, - мы действительно другие, хотя полностью от пороков землян не избавились, - сейчас он причислял себя не к старому человечеству. - Удалось купировать их внедрением через религию чистых нравственных идеалов. Но вот как заставить землян принять эти моральные прерогативы?

- Ну вы даете! - вскинулась Сабина, как всегда быстро соображая. - Ставите перед собой и народом Наташки нереальные задачи, - она, вероятно, была единственной, кто видел разницу между обычными модификантами и их Создателями. Боги четко понимали все недостатки сущности старого и нового человека, - и хихикнула явно не к месту: - Философы доморощенные.

Сюзанна посмотрела на подругу, на мужа и с неприкрытой хитростью спросила:

- Пашенька, тебе не кажется, что некоторых мало пороли в детстве?

- По голой попке? Со всего размаха? Так, по-моему, еще не поздно исправить, - переспросил, начиная понимать задумку Богини. Хватит вдалбливать в себя и жен тяжелые философские проблемы. Уляжется все в голове, тогда и сформулирует новые более конкретные вопросы. А пока...

Они рванулись к Святой одновременно. Сабина, конечно, сопротивлялась, но против двоих взрослых была бессильна - выпускать когти даже не подумала. Сначала ее выпутали из пустотного комбинезона, затем спустили трусики ниже коленок. Шлепки по заднице тяжелой мужской ладони были сильными, но совсем не больными. Скорее нежными и совсем не обидными. Девушка уже успела хорошо изучить мужа - он совершенно не умел выражать свою любовь вслух. Перестала вырываться и посмотрела на разоблачающуюся Богиню - сейчас опять будет безумный праздник ласки? Она всегда любила такие неожиданные вспышки страсти. Страсти, пропитанной нежностью... Потому и обмякла на его коленях...

****

Рихард фон Миллер тяжело откинулся на спинку диванчика и помотал головой. Давно в такую переделку не попадал. Костлявая в очередной раз попыталась прибрать его к себе. Да уж, рядовой вылет называется. И ведь засунул себя в плановую таблицу полетов только ради денег. Их девать некуда, а все туда же - как приучили в юности большими премиальными за сбитых драться с генаями исключительно ради "золотого тельца", так до сих пор и сшибает деньгу при любой возможности. На счетах в банках уже давно циферки с достаточным количеством нулей, чтобы бросить военно-космический флот ко всем чертям, но карьера засосала. За эти полсотни лет с хвостиком - пара перерывов по два-три года, когда он спускал заработанные в боях бабки в безбашенных загулах на Земле, не в счет - поднялся от лейтенанта до полковника.

У начальства фон Миллер всегда был на хорошем счету. Никогда не лез не в свое дело, стараясь быстро и в срок выполнять все распоряжения. Да и пилотом был далеко не последним. Со своим первым командиром, майором Затоновым, конечно и рядом не стоял, но чему-то научиться у лучшего пилотажника ВКСС все же сумел. Повезло дураку - чего уж от себя-то скрывать - что безусым юнцом прямо из летного училища попал в руки такого великолепного мастера боя. Еще при нем стал сначала ведущим пары, а затем и командиром звена из четырех боевых машин. Потом, после загадочного исчезновения только что получившего очередное звание подполковника Затонова и еще троих летчиков-испытателей, когда на складах авиабазы обнаружили недостачу головки "3D"-мультипликатора квантово-элементарного уровня, было долго не до карьерного роста - под подозрением были поголовно все, кто тогда находился на базе. Но через несколько лет контрразведка опомнилась - у генаев эта сверхсекретная технология, последний серьезный научно-технический прорыв человечества, так и не появилась. Опомнилась и из своих застенков направило штрафниками на фронт. Одним из первых освоив серийный "Волкодав", испытанный все тем же Затоновым, сходу сбил несколько вражеских истребителей. После чего все обвинения с Рихарда были полностью сняты. А все благодаря "Волкодаву". Отличная машина! Полвека прошло, а у генаев ничего сравнимого до сих пор нет. Когда из командира эскадрильи стал замом по боевой работе, летать фон Миллер стал меньше. Должность позволяла. Позже, назначенный командиром полка, тоже не очень часто участвовал в боестолкновениях с противником, предпочитая грамотно управлять подчиненными. Но иногда все же вписывал себя в плановую таблицу полетов. Стариной тряхнуть, банковский счет увеличить - за часики, проведенные в Великой пустоте, денежки-то капают - и перед девочками на базе покрасоваться. Рихард, в отличие от большинства, оставался приверженцем традиционных отношений. То ли еще в юности в мозгах что-то переклинило, то ли консервативное воспитание в весьма редкой на сегодня нормальной семье виновато, но к электронным методам снятия физиологического напряжения он так и не привык.