Татьяна Лисицына - Наследница тела

Как будто чувствует, подумала Алиса, направляясь к чёрному ходу. Ответить ничего не могла, в горле пересохло. Если позволит поддаться жалости, уже не выйдет, спрячется в тёплой детской, передвигая игрушечных солдатиков. Тогда никто не спасёт Николашу. При мысли о нём, тело согрелось. Николаша не боится, и она не будет.

Светло. Пасмурно. Тихо. Город застыл, не зная, что с ним творят и, раздумывая какой погодой помочь своим. И кто, вообще, для него свои?

Сойдя с извозчика, Алиса бросила взгляд на золотую иглу Адмиралтейства, воткнувшуюся в серое покрывало неба и поспешила к Медному всаднику, где вчера встретилась с Николашей.

К её удивлению площадь жила обычной жизнью. Разносчик раскладывал мятные леденцы в виде рыбок и петушков. Напротив него грыз семечки мальчишка. Алиса двинулась дальше к набережной. Краснощёкая девушка полоскала в Неве бельё. Алиса перебежала обратно к Медному всаднику. Огляделась. И где же восстание? Где? Неподалёку прохаживался господин в шинели. Увидев её, пошёл навстречу.

– Барышня, вам бы лучше здесь не находиться, – сказал он неуверенно и тут же снял шапку. – Простите, не узнал, княгиня Репнина.

– А вы?

– Извольте, Голицын Валериан Михайлович.

– Очень приятно, – пробормотала Алиса, вглядываясь в его строгое лицо с запотевшими от холода очками. Кажется, они встречались. – А вы здесь зачем?

– Прогуливаюсь, как и вы, княгиня Репнина. Да только вот замёрз немного. Тут рядом кофейня Лореда есть, не изволите чаю выпить?

Алиса качнула головой.

– У меня встреча тут.

– У всех нас тут встреча, – заметил Голицын. – Да только нет никого. Идёмте, уверяю вас: мы ничего не пропустим.

– А вы тоже с ними? – зачем-то шёпотом спросила Алиса.

– Уже два года как, голубушка. И с мужем вашим имел счастие познакомиться. Прекрасный человек. Очень разумно поступил, что принял предложение держаться подальше.

Алиса, увлекаемая им, ещё раз оглянулась на площадь, где неутомимый Пётр Первый, скакал в серую мглу.

– Мы всё увидим, если начнётся, – сказал Голицын, приподнимая воротник и придерживая Алису за локоток.

В помещении было жарко натоплено, пахло выпечкой и кофе. Голицын усадил Алису возле низенького оконца, присел напротив и приказал подать чаю.

Алиса прислушалась: двое чиновников за соседним столиком читали манифест о восшествии на престол Николая I. Алиса замерла: как? неужели уже случилось? Декабристы не вышли на площадь. Каховский не убил Николая.

Голицын в ответ на её взгляд только пожал плечами. И тут, гремя саблей, в кондитерскую вошёл конногвардейский корнет. Печатая шаг, подошёл к продавщице и заказал фунт конфет. Лицо Голицына просветлело, поставив чашку с чаем, он бросился к нему.

Алиса со своего места услышала последнюю фразу:

– Похоже, ничего не будет. Так что я домой, конфетки сосать, – корнет потряс перед изумлённым Голицыном пакетом, перевязанным лентой, и вышел из кондитерской.

– Ничего не будет, княгиня Репнина, – сказал Голицын, усаживаясь напротив неё. – Так что, давайте чай допьём, и я вас домой провожу.

– Нет, – Алиса сделала глоток чаю, начиная ещё больше нервничать.

В истории написано о восстании, значит, будет. Только вот, похоже, несмотря на все предупреждения, господа дворяне проснулись, как после бала, поздно. Часть войск уже императору присягнула, остались лишь мятежники, в числе которых Николаша. Ситуация может измениться, если гренадёрский полк захватит Зимний дворец и царскую семью. Интересно, где же Каховский. Неужели вчера всё было зря? Эх, господа офицеры, Ленина бы к вам.

– А вы зря упрямитесь, княгиня Репнина. Видите, всё спокойно.

Не успел князь Голицын произнести эти слова, как кафе наполнилось шумом. Посетители вскинулись, засуетились. В низеньких окнах кафе мелькали ноги бегущих людей. Доносились крики:

– Бунт!

– Пожар!

– Ура, Константин!

Голицын встрепенулся:

– Не выходите из кафе, Христом заклинаю. Затопчут вас! Уже проводить не смогу. Надо с ними быть.

Князь, поправив очки, бросился к выходу.

Выждав немного, Алиса вышла на улицу и тут же была подхвачена толпой. Крики оглушали со всех сторон.

– Что случилось? – спросила она у бежащего солдата, с низко наклонённым штыком, словно он прямо сейчас собирался в атаку.

– Гвардия бунтует, не хочет присягать Николаю. Ура, Константин! – лихо выкрикнул солдат.

Алиса старалась не паниковать. Она толпы всегда боялась. В места массовых гуляний не ходила, в демонстрациях не участвовала. Особенно в вооружённых. Но деться было некуда. Впереди слышалась барабанная дробь, и один раз ей удалось увидеть клочок знамени. Земля, которая сначала под ногами вибрировала, уже гудела, взбаламученная криками и топотом ног. Солдаты смешались с народом. Свистели уличные мальчишки. Рты у всех были разинуты, шеи вытянуты, лица напряжены.