Владимир Панин - Жаркое лето сорок второго [litres]

– Русские бегут! – радостно понеслось по телефонным линиям к вящей радости Фреттера-Пико. Точно уловив наметившийся перелом в сражении, он ввел в бой подразделения 125-й пехотной дивизии, что принесло новые успехи. Преследуя отступающего противника, немцы смогли захватить высоту 135,7, одну из Федюнинских высот. Подобная участь могла произойти с позициями и на Сапун-горе, но благодаря энергичным действиям генерала Казакова этого не случилось. По приказу командующего он возглавил резервный кулак под Кадыровкой и, едва только узнал о прорыве линии фронта, стал действовать, не дожидаясь приказа. Быстро определив направление наступления врага, Казаков нанес удар во фланг атакующему противнику, и тут сказалось отсутствие у немцев боевого опыта. С наступлением на полуразрушенные окопы они справились, но вот во время встречного боя оказались не на высоте. Закаленные в боях с противником севастопольцы, при поддержке взвода танков Т-26, опрокинули немецких резервистов и обратили их в бегство. От полного разгрома резервистов спасло вступление в бой соединений 428-й пехотной дивизии, последнего боевого резерва, имевшегося в распоряжении Фреттера-Пико. Именно они, вместе с налетевшими «юнкерсами», последним приветом от XXX корпуса, не позволили подразделениям генерала Казакова полностью восстановить прорванную противником оборону этого сектора. Завязались ожесточенные схватки за каждый бугорок или лощину, которые в течение дня переходили из рук в руки, и наступивший вечер не зафиксировал ощутимого успеха ни одной из сторон.

Не смогли развить успех и подразделения, захватившие высоту 135,7. Быстрый ввод Рокоссовским из резерва фронта 130-й пехотной дивизии остановил продвижение врага на этом важном направлении севастопольской обороны. Как ни пытались немцы захватить высоту 125,7, это им не удалось.

Ободренный достигнутыми успехами, генерал Фреттер-Пико приказал перебросить к Сапун-горе всю осадную артиллерию. Так как транспортировка огромных «Карлов» в столь короткое время была невозможна, то всю тяжесть по дальнейшему взлому обороны противника взяла на себя «Гамма» и другие крупнокалиберные гаубицы. Свою роль в этом деле сыграла и «Дора». Двадцать восьмого июня она произвела целых двенадцать выстрелов по Сапун-горе, вместе с остальной осадной артиллерией. В этот день немцы выпустили 2420 тонн боеприпасов, что было одним из максимумов за все время штурмов.

Все советские позиции на Сапун-горе и Федюнинских высотах были буквально засыпаны снарядами. Казалось, что ничто живое не может сохраниться в этом лунном пейзаже, но когда немцы пошли на штурм, они встретили достойный отпор. Не успев за ночь создать минные поля и проволочные заграждения, защитники Сапун-горы сделали главный упор на заградительный артиллерийский огонь. Снова минометы, ротные, полковые и дивизионные орудия, срочно переброшенные с северной стороны гаубицы вели огонь по атакующему противнику.

Началась ожесточенная контрбатарейная борьба, Фреттер-Пико бросил все имеющиеся в его распоряжении самолеты, начиная от истребителей и кончая бомбардировщиками, после чего повторил атаку. В полной уверенности, что русской артиллерии заткнули рот, немцы вновь ринулись на штурм Сапун-горы. Огневой поддержки защитников высоты действительно стало меньше, но у генерала Рокоссовского ещё были козыри в этой игре.

На помощь защитникам пришел бронепоезд «Железняк», чьи орудия уверенно громили наступающие цепи противника, почти с каждым залпом сокращая их численность. Вместе с бронепоездом в отражении врага принял участие и дивизион гвардейских минометов. Десять машин дали свой убийственный залп по противнику. Это был последний залп легендарных «катюш» – по причине полного израсходования боеприпасов. От ответного огня были уничтожены или получили повреждения три реактивные установки, но своим ударом они сорвали атаку противника.

На приведение в чувство потрясенных новобранцев и уже бывалых солдат немецким офицерам пришлось потратить много времени. Только к семи вечера они смогли вывести своих солдат на передний край, которые после получасового артиллерийского удара пошли в третью атаку.

К этому времени генерал Рокоссовский успел перебросить к Сапун-горе резервы, необходимые для отражения наступления противника. Но не только они сыграли решающую роль в этом бою. Вместе с советскими пехотинцами и артиллеристами в срыве планов врага проявили себя и советские моряки.