Павел Иванов: Грани веков [СИ]

Погруженный в размышления, он не сразу понял, что водитель обращается к нему.

— Что?

— Я говорю, не торопись там, на вызове-то, — повторил Богдан. — Посиди, время потяни — как-раз к пересменку вернемся, а то еще вызов впарят. Что там за повод-то?

— Высокое давление, как обычно, — Ярослав развернул карту вызова. — Женщина, семьдесят пять лет, вызывает сама.

Богдан удовлетворенно кивнул. — Ну, вот и полечи бабушку. Главное — не спеши.

Они уже свернули с основной дороги и теперь пробирались по дворам, лавируя между рядами припаркованных автомобилей. Проехав под высокой аркой, они оказались внутри кирпичной коробки домов, с миниатюрной детской площадкой в центре, и редкими клумбами с талыми чернеющими сугробами.

Перебросив через плечо ремень кардиографа, с медицинским ящиком в одной руке и коммуникатором в другой, Ярослав двинулся к подъезду.

Набрав номер квартиры по домофону, он терпеливо выслушивал длинные гудки.

Уснула бабка, что ли?

Он уже решил отзваниваться на подстанцию, чтобы оформлять вызов как безрезультатный, когда домофон вдруг разродился торопливым писком, дверь открылась, и из подъезда вышло двое молодых ребят. Оба были одеты одинаково и явно не по сезону — черные легкие куртки, такого же цвета брюки, аккуратные галстуки, за которым проглядывали белые воротнички.

При виде Ярослава они почти синхронно улыбнулись, и один любезно придержал ему дверь.

Чего, интересно, они тут забыли в такую-то рань? Хотя, возможно, работают в одном из офисов неподалеку, а здесь снимают жильё. Или, наоборот, мотаются на машине через всю Москву, и хотят успеть на работу до утренних пробок…

Дом был старый, сталинской застройки, с высокими этажами и медлительным скрипучим раритетным лифтом.

С лязгом захлопнув за собой тронутые ржавчиной двери, Ярослав вдавил кнопку этажа и кабина, скрежеща, медленно поползла вверх, преодолевая один пролет за другим. Наконец, на последнем этаже лифт с грохотом остановился и, конвульсивно дернувшись, замер.

На лестничной площадке было всего три двери, самая древняя из которых, обитая старомодным дерматином, принадлежала, по-видимому, бабке.

Электрический звонок, судя по всему, давно вышел из строя — из-за двери не доносилось ни звука.

Выждав немного, Ярослав постучал. Тишина. Раздосадованный, он забарабанил кулаком по косяку. Ну, точно — спит! Стоило только мотаться туда-сюда…

Он уже собирался уходить, когда за дверью раздались шаркающие шаги.

Звякнула дверная цепочка, однако хозяйка явно не спешила открывать. Наверняка стоит и разглядывает в глазок, кто там. Как будто в это время может быть кто-то еще, кроме бригады, которую сама же вызвала! Если вообще об этом помнит…

Ярослава охватило усталое раздражение. Какого ляда бабка тянет?!

Он снова постучал.

— Убирайтесь! — неожиданно прозвучало из-за двери.

— Что? — Ярослав опешил.

— Убирайтесь, я вам сказала! — надтреснутый старческий голос срывался на фальцет. — Я сейчас вызову милицию!

Ясно. Ярослав вздохнул. Похоже, у бабки проблемы не только с памятью. Самое досадное, что, если сейчас развернуться и уйти, не факт, что не вызовет снова.

— Вы скорую вызывали? — осведомился он.

— Скорую? — бабка замолчала, словно что-то припоминая.

— Скорую помощь, — нетерпеливо повторил Ярослав. — Вызывали, или нет?

После непродолжительной паузы дверь немного приотворилась. В образовавшейся щели появилось настороженное лицо старухи.

Ярослав помахал рукой.

— Так вы — врач? — осведомилась старуха, окидывая его подозрительным взглядом. — Один?

— Фельдшер, — буркнул Ярослав. — Вам помощь нужна медицинская?

Старуха пристально изучала его лицо. Наконец, приняла решение и, звякнув цепочкой, открыла дверь шире.

— Заходите, молодой человек.

Она посторонилась, пропуская его внутрь, и тут же захлопнув дверь, защелкала замками.

В прихожей царил полумрак. Коридор, в котором они находились, был широким и длинным, но расположенные вдоль стен остатки старинного гарнитура, полки и кресла, заваленные кипами бумаг, старых журналов и еще каким-то древним хламом, делали его настолько узким, что пройти по нему с ящиком в руках можно было лишь боком.

Пробираясь следом за кутающейся в старую шерстяную шаль старухой, он чихнул, подняв облако пыли с вазы с засохшими цветами.

Однако, несмотря на беспорядок и запустение, квартира, по современным меркам, была роскошной — судя по количеству дверей, бабка жила минимум в пяти комнатах — просторных, с высокими потолками и широченными окнами.