– То есть мне необходимо повторить неудавшеюся операцию?
– Да нет, это теперь будет намного сложнее, к тому же Франция, будь она неладна, сплотилась вокруг Наполеончика. Но свет на нем клином не сошелся. Есть и другие варианты.
– Кого же мне теперь следует убить?
– Русского императора Николая. Он, как известно, так же как и Наполеон-Жозеф, часто пренебрегает своей безопасностью. Точнее, Наполеон-Жозеф этого больше делать не будет, а русский деспот – очень даже. Так что, возьмешься за это дело? За оплату не бойся, денег мне выделили на это достаточно.
– Сделаю! С превеликим удовольствием. Но как я попаду в Россию?
Мой невидимый собеседник усмехнулся.
– Завтра ночью тебя доставят в Бельгию и посадят на корабль, следующий из Остенде в Ревель. А дальше уж ты сам… А пока тебе необходимо отдохнуть. Сейчас ты отправишься в комнату, где тебя ждет кровать. Отсыпайся, завтра тебе предстоит непростой день.
17 (5) декабря 1854 года.
Окрестности крепости Карс.
Мичман Бибиков Николай Евгеньевич, снайпер Гвардейского Флотского экипажа
Как мы и предполагали, Карс сдался вскоре после того, как мы ухлопали фактического командующего его гарнизоном – британского полковника Уильяма Уильямса. Бедняга получил крупнокалиберную пулю из нашей дальнобойной снайперки. Смерть его была мгновенной.
После смерти своего английского советника мушир Мехмед Вассыф-паша пал духом и всерьез начал размышлять о сдаче крепости. Заместитель покойного Уильямса британец Лек попытался вдохновить турок на дальнейшее сопротивление, но последовала еще одна моя вылазка с нашей «фузеей» 6С8 [114] 6С8 – 12,7-миллиметровый снайперский комплекс, стоящий на вооружении Российской армии.
, и полковник Лек отправился в «страну вечной охоты» вдогонку за своим шефом.
Среди турок поползли зловещие слухи о таинственных «русских слугах Иблиса», которые с огромного расстояния и с удивительной точностью расстреливают османских военачальников. Эти слухи, видимо, так сильно подействовали на Мехмеда Вассыф-пашу, что тот вскоре отправил парламентеров, предложивших генералу Муравьеву начать переговоры о сдаче крепости. Тот был совсем не против начать такие переговоры, но с ходу отверг одно из основных условий, предложенных турками, – беспрепятственно выпустить из Карса всех бывших польских и венгерских мятежников, служивших в турецкой армии. Многие из них приняли ислам и считались подданными Османской империи.
Генерал Муравьев, насмотревшись в 1830–1831 годах на «подвиги» польских мятежников, сжигавших живьем русских солдат, а в 1848 году – венгров, резавших мирных жителей Трансильвании, не желал, чтобы виновные в этих преступлениях безнаказанно ушли от возмездия. Мехмед Вассыф-паша для приличия покочевряжился, но потом все же согласился с требованием Муравьева.
Так что две недели назад Карс капитулировал. Всего сдалось в плен около шестисот офицеров и восемь с половиной тысяч солдат. Кроме того, в лазаретах нам было передано две тысячи раненых и больных турецких военнослужащих. Надо сказать, что к моменту сдачи в Карсе вспыхнула эпидемия холеры, что послужило еще одной причиной для капитуляции турецкого гарнизона.
Боевые действия в этих местах закончились, и Османская империя потеряла один из главных своих форпостов в Закавказье. Путь на Эрзерум – другой турецкий оплот на востоке – был открыт. Но начало зимы – не самое лучшее время для походов по горам. И потому генерал Муравьев решил ограничиться лишь действиями небольших разведывательных отрядов, наблюдавших за турками, а заодно навести порядок во вновь отвоеванных у османов землях.
Дело в том, что Карс и его окрестности были заселены племенами, мягко говоря, недолюбливавшими друг друга. Некоторые из них, те же луры и курды, или, как здесь их называли, куртатинцы, издавна считались отъявленными разбойниками. Ограбить торговый караван или отогнать у соседей отару овец – все это не считалось у них преступлением. Скорее наоборот – теми, кто промышлял на большой дороге, гордились и называли настоящими мужчинами, достойными носить на поясе пистолет и кинжал.
Генерал Муравьев, вполне естественно, с подобными оценками был не согласен. По его приказу казачьи отряды боролись с бандитскими шайками, а пойманных абреков он без колебаний приговаривал к виселице, такие полномочия у него имелись.
Местные паханы, пардон – старейшины племен, поняв, что русские шутить не любят, один за другим приходили в Карс на поклон к новому начальству. Они предлагали Муравьеву немалый бакшиш, прося у него лишь одного: не наказывать строго молодых джигитов, которые, в общем-то, ничего плохого русским и не делают. Подумаешь, угнали пару сотен овец, принадлежавших соседнему племени. Дело, как говорил товарищ Карлсон, житейское. К тому же представители того племени, со слов ходатаев – люди мерзкие. Служили, понимаешь, туркам, резали христиан.
Читать дальше