Владислав Стрелков - Тропой мужества

Работали с полной отдачей. И вот результат.

- Работает аппарат! - порадовался Жуков. - Снимки на загляденье! Надо потом спецам показать, как читаться будут.

- Угу, - буркнул Свешников.

Сергей удивленно покосился на Пашу. Тот сидел в кресле и что-то сосредоточенно записывал. Что-то нет радости в успехе у 'профессора', даже странно. Только Жуков собрался спросить - чем тот занимается, как раздался крик:

- А-а-а!

Маргелов стартовал с кушетки словно ракета. Как-то неестественно выгнувшись, он пролетел пару метров, рухнул на пол и начал кататься, вопить, и хлопать себя руками.

К Васе кинулись оба. Столкнувшись лбами, Сергей и Павел рухнули рядом и затрясли головами. Первым опомнился Жуков.

- Васька! Васька! - Сергей прижал друга к полу, пару раз похлопал по щекам. - Что с тобой?

Маргелов заморгал, непонимающе осмотрелся, и прохрипел:

- Я опять горел...

- Как это? - не понял Сергей. - Где?

- Где-где - в танке! Сожгли нас...

- Кто? - оторопел Сергей.

- Пихто! - выдохнул Вася. - Немцы, Серег, НЕМЦЫ!

Жуков вопросительно посмотрел на Свешникова.

- Наверно тоже привиделось? - пожал плечами тот.

- Привиделось... - эхом повторил Маргелов.

Он отстранил Жукова, поднялся, подошел к столу, взял бутылку, резко сорвал пробку, выкинул из кружки пакетик чая и набулькал в неё водки.

- Я не уверен, что привиделось... - проронил Вася и выпил водку в пару больших глотков.

- Это так все было... реалистично. И боль, настоящая. Бой... я танком управлял. Тэ двадцать шестой, выпуск тридцать девятого. - Вася немного помолчал. - Странно это все... странно...

- А где бой был? - спросил вдруг Свешников.

Маргелов чуть подумал, затем удивленно произнес:

- Недалеко от Брод рядом с речкой Радоставкой.

- Радоставкой, - повторил Паша, - а дата... число какое было?

- Число? - задумался Вася. - Двадцать седьмое июня сорок первого...

Свешников подошел к креслу, забрал листок, на котором он написал несколько строчек и протянул другу. Маргелов прочитал, посмотрел на Пашу, потом взял карандаш и, присев за стол, тоже начал что-то записывать. Закончив, протянул лист друзьям.

Сергей с удивлением прочитал:

'Иван Федорович Григорин 1916 года рождения. Место рождения Саратовская губерния. 155-я стрелковая дивизия. Командир взвода, лейтенант. Погиб 27 июня 1941 года'.

'Русов Николай Иванович. Родился в Нижнем Новгороде 3 февраля 1911 года. Танкист, сержант. 15-й мехкорпус. Погиб 27 июня 1941 года.

- Что это? - спросил Жуков, показывая на лист. - Откуда это вы взяли? У вас что, у обоих крыша съехала?

- Можешь не верить... - начал Маргелов.

- Сам попробуй, - перебил его Паша.

- Вот именно! - согласился Вася. - Ложись, и сделаем третий запуск. Для чистоты эксперимента, так сказать.

- Базара нет, - пожал плечами Сергей, направился к кушетке и лег. - Запускай, посмотрим, что там за сны снятся!

Свешников сел за стол, перезапустил программу и кликнул по кнопке 'Работа'.

- Опыт номер три! - объявил Павел. - Обследуется Сергей Жуков!

Жуков не ответил. Он потерял сознание.

***

- За все надо платить! - пробормотал Якушев. Прицелился, вдавил спуск - немец вскинул нелепо руки и, выронив карабин, рухнул.

- Вот так, сволочи!

Открыть затвор, дослать патрон, вновь прицелиться. Зоркий глаз таёжного охотника выхватил немца, высунувшегося из-за кочки. Выстрел - врага отбросило. Пуля трехлинейки легко пробила каску. Нет вам укрытия на советской земле, кроме могилы! Перезарядился и вновь выстрел - убитый враг покатился по откосу.

Удача любит дерзких. Так говорил дядя Панкрат, старый казак, воевавший еще с японцами. Дерзкие и смелые, - говорил он, - живут ярко, но не долго.

Вот и им недолго осталось. Дожмут их немцы. Тоже плата за дерзость...

Их взвод внезапно сняли с уже оборудованных позиций, дополнили бойцами из других подразделений до ротного штата, затем всю эту сборную солянку выдвинули севернее, в какую-то глушь. Как оказалось, там параллельно шоссе проходила грунтовка через маленькую деревушку.

Деревенька небольшая, на два с половиной десятка дворов. Стоит на холме, который по западной стороне подковой огибает мелкая речушка с топкими берегами и вливается в обширный пруд. Сама грунтовка выныривает из леса с запада в четырехстах метрах от реки, проходит по пологому склону к реке, затем по деревянному, но крепкому мосту, потом идет подъем на холм, через деревню, опять пологий спуск и, пересекая пополам поле, теряется в лесу.

По заверению местных жителей, речка для техники не проходима на многие версты.