Андрей Георгиев - Смерть в мои планы не входит

Щараф вздрогнул, когда вспомнил взгляд человека, стоявшего в кабинете директора у открытого окна. Отто фон Шнитке, так представился светловолосый мужчина с голубыми, слегка прищуренными глазами. Директор вышел из кабинета, сославшись на срочные дела. Шнитке задавал вопросы, скользкие и неприятные: «где вы были во время исчезновения шкатулки», «как выглядел алмаз», «кто из посторонних мог попасть на склад», «что вы думаете по этому поводу»? Слава Аллаху, Шараф полностью себя контролировал, отвечал на вопросы чётко, без задержек и почти не задумываясь. Отто фон Шнитке на прощание намекнул, что его, Шарафа, косвенно считают виновным в пропаже артефакта и, пока не закончится расследование кражи, за подозреваемыми будет установлено скрытое наблюдение.

В тот же вечер, придя домой с работы, Шараф нашёл сына Салара избитым, со связанными руками и со следами пыток. Какие-то мерзавцы, дети шакала, прижигали тело сына сигаретами. Что-то внятное Салар рассказать не смог. О чём-то его расспрашивали, задавали идиотские вопросы. Не получив от Салара нужные сведения, мерзавцы сделали ему какой-то укол и у Салара наступил провал в памяти. В доме был полный разгром, и среди всего этого беспорядка, Шараф нашёл смятый спичечный коробок с рекламой берлинского ресторана. Всё стало на свои места: человек, организовавший обыск в доме и издевательство над Саларом, был Отто фон Шнитке, представитель Третьего рейха.

– Отец, я готов.

– Да, сынок. Ты говорил, что знаешь какую-то короткую дорогу?

– Конечно, отец. – Салар нёс в руке лопату, завернутую в плотный материал. Он свернул в один из тёмных переулков, остановился.

– Не знаю почему, отец, но у меня чувство, что мы с тобой сюда больше не вернёмся.

Шараф сглотнул слюну, откашлялся.

– Что ты такое говоришь? Нужно поспешить, сделать все дела до рассвета Солнца. Веди, сын, да поможет нам Аллах!

Фигуры отца и сына изредка появлялись в свете уличных фонарей. Когда они скрылись за очередным поворотом, в дальнем конце улицы зажглись фары автомобиля с откидным верхом.

– Трогай потихонечку, Ганс. – произнёс светловолосый мужчина, прикуривая от зажжённой спички сигарету.

Зашипела рация, раздался женский голос:

– Я их вижу. Мои действия?

– Эльза, ждать.

– Да, господин гауптштурмфюрер. Жду вашей команды.

– Шайза! Вот что ты с женщинами сделаешь? Договаривались же – никаких воинских званий, – произнёс Отто фон Шнитке. – Если всё сложится так, как я думаю, сегодня вечером мы будем дома, Ганс.

– Я их потеряла! – раздался из рации взволнованный голос снайпера.

– Что значит я их потеряла, Эльза? – удивлённо произнёс Отто.

– Их нет, как сквозь землю провалились, господин…

– Чтоб вас всех разодрало на части! Жди здесь, Ганс, я скоро вернусь!

Отто выскочил из машины, доставая из кобуры любимый «Вальтер».

– Сынок, почему мы возвращаемся домой? – спросил Шараф, остановившись.

– Отец, за нами следили, – ответил Салар. – Неужели ты не услышал запах табака? Разве кто-то среди наших соседей курит?

– Никто, сын, это же богопротивное дело! А ты молодец, внимательный! Но что нам теперь делать?

– Пройдём по нашей улице, потом… потом увидишь, отец. Я в этих местах вырос, и хорошо ориентируюсь. Доверься мне.

Отец и сын прошли по улице мимо своего дома, через триста метров Салар остановился, передал лопату отцу. Подтянувшись на руках, парень оказался по другую сторону глиняного забора. Через минуту скрипнул засов калитки, она приоткрылась.

– Иди за мной, отец. Шаг-в-шаг, – шёпотом произнёс Салар, закрывая калитку на засов.

Они прошли по двору своих соседей, вышли на задний двор дома и через несколько минут опять перелезли через забор, но теперь сплетённый из очень прочных жил пальмового листа. Примерно в километре от последнего дома посёлка росли три пальмы. Сколько им лет – никто точно на этот вопрос ответить не смог бы. Просто старые пальмы, каких множество, но, как примета будущего захоронения смертоносного артефакта, они подходили просто идеально. Деревья расположились в вершинах воображаемого треугольника, определив на глаз центр этого треугольника, Салар начал копать яму. Над головой, протяни руку и к ней прикоснёшься, светила яркая Луна. Шараф внимательно осматривал прилегающие окрестности, но ничего подозрительного не обнаружил. Посёлок спал, чтобы рано утром проснуться и заняться привычными делами.

– Хватит, отец? – спросил Салар. – Отец, почему ты плачешь?