Алексей «Рекс» - Революционер на паровом ходу

— Ну, допустим, я, посетитель, восхитился. Ну, разок заплатил. Не будут тут у тебя стоять очереди желающих. А если и будут, то в этой каморке людям и стоять будет негде. А значит конец торговле.

— Ты просто не игрок, — промолвил Карл разочарованно, будто уличая своего друга в чём-то не вполне приличном.

— Мальчик, я играю в жизнь, — смеясь, ответил тот. — А она игра уж куда увлекательнее любых автоматов.

Карл только улыбнулся.

— Не веришь? — продолжал старый курьер. — А напрасно. Когда я беру у тебя посылку, и знаю, что её нужно доставить, то устремляюсь в путь вовсе не потому, что за это ты мне заплатишь несколько грошей. У меня появляется цель, которую я стремлюсь выполнить во что бы то ни стало. Там, где другой нанял бы рикшу или тащился бы на монорельсе, я иду ногами. Так оно и дешевле, и подчас быстрее. Я ищу путь в лабиринтах города, петляю переулками, хожу проходными дворами, проскальзываю через сквозные подъезды, когда это позволяет сократить путь. А где нужно, то и пойду в обход, коли так выйдет быстрее. И вот посылка доставлена, я получаю свои чаевые от довольного клиента, и плату за честно выполненную работу от тебя. Чем же моя игра хуже твоей? Да моя игра даже лучше! Ведь она – реальна. О, нет, ты опять не слушаешь меня и убегаешь в свою выдумку…

— О, Карл, я слышу, вы куда-то уходите? — раздался вдруг мелодичный голос, заставивший обоих мужчин повернуться. — Простите, если я не вовремя. Я случайно шла мимо и думала навестить вас.

— Зачем вы преследуете меня? — спросила красавица.

А он не знал, что ответить. И молчать было бестактно, и объяснять, что как мальчишка играл, воображая себя великим следопытом – ах, это было и смешно и ужасно глупо одновременно. Она же истолковала его смущённое молчание по-своему.

— Вижу вам стыдно. Честному человеку стыдится нечего. Признайтесь, вы следили за мной. Так? Вы шпик?

— Простите, кто? — переспросил он.

— Соглядатай, — бросила она с оттенком презрения. — Сыщик тайной полиции, преследующий всё прогрессивное в угоду старому и прогнившему. Вы такой молодой. Как вы могли так низко опуститься? Вам не стыдно?

— Но я вовсе не… не этот… как вы сказали?

— Я сказала «шпик».

— Так вот я не он. То есть я это я. А не он.

— Тогда почему преследуете меня? И кто же вы?

— Студент.

— Какого заведения?

— Я, видите ли, как бы это вам объяснить…

— Ну уж потрудитесь объяснить ваше поведение, сударь.

— Я просто шёл по следам.

— Вы шли по следам?

— Ну да. Видите следы на снегу. Правда, так забавно, да?

Она посмотрела на кружащиеся снежинки. Затем на него. И рассмеялась.

— Да уж, только беспечный школяр в наш суетный век может быть таким беззаботным, чтобы разгадывать следы на свежевыпавшем снегу, вместо того чтобы думать о важном. Раз уж мы с вами встретились столь неожиданным образом, то давайте познакомимся. Как вас зовут?

— Меня?

— Ну да, вас.

— А! Карл. Карл Фрайден, к вашим услугам!

И он сорвал шляпу с головы и поклонился столь стремительно, что поскользнулся и растянулся, под заливистый смех красавицы.

— Ах, Карл, я давно так не смеялась. Скажите, вы случайно не из театрального училища?

— Нет. Я, видите ли, учился на врача.

— О, не думала, что врачи бывают такими весельчаками.

— Но я и не врач, — продолжал Карл, тщетно пытаясь отряхнуться. — Я учусь на инженера.

— Какой неожиданный поворот, — удивилась незнакомка.

— И он покажется вам ещё более неожиданным, — Карл решил выложить всё начистоту и будь что будет. — Когда вы узнаете, что и инженером мне стать не суждено.

Он закончил отряхиваться и выпрямился. Конечно, теперь его шансы на продолжение приятной беседы стремительно рухнули с небес куда-то в самое глубокое ущелье. Но у него была своя гордость, и он никогда не позволил бы себе добиваться чьего-либо расположения через обман. Поэтому он глядел в её глаза спокойно. Всё что должно было быть сказано, уже произнесено. Сейчас она вежливо попрощается с ним.

— Здесь на улице прохладно, — заметила она мелодичным голосом.

Ну вот. Всё кончено. Впрочем, и глупо было думать, что что-то могло начаться.

— Почему бы нам не продолжить нашу беседу в тепле? — продолжила она.

— Что?

— Я знаю тут неподалёку вполне приличный и очень тихий ресторанчик.

Карл судорожно сглотнул. Проклятье, ну почему расположение других людей к тебе всегда зависит от наличия денег в твоём кармане? Сам он вполне мог питаться похлёбкой за мелкую монету в захудалой харчевне. Но такую даму пригласить в харчевню? Это было бы верхом неприличия. А вот на то, чтобы соблюсти приличия, скромных финансов Карла не хватило бы.