Руслан Бирюшев: Королевское правосудие (СИ)

За год Октавия Девятая, несмотря на молодость, показала себя превосходно. Где надо королева прислушивалась к советникам, где надо — настаивала на своём. Заметно было, что воспитывал принцессу не политик, а простой старый рыцарь, ибо в военных делах она разбиралась лучше всего. Но девушка быстро училась. Её часто видели в городе. В перерывах между бумажными делами и приёмом послов королева посещала армейские полки, навещала храмы, присутствовала на судах, где нередко смягчала приговоры. Её усилиями ни одно из разбирательств, учинённых сановниками, не закончилось скандалом — всегда удавалось найти компромисс. А раз в месяц черноволосая красавица в чёрных латах и золотой короне даже выезжала за город, где принимала прошения прямо из рук крестьян и горожан. Последнее привлекло к ней симпатии и простолюдинов, и мелких нищих дворян — но вот сторонники из высшей знати морщили носы.

— Многие видели королеву своими глазами. Но я видел её вблизи, сержант! — рассказывал дон Армандо шагающему рядом командиру патруля. — Вы же знаете, что приставы присягают лично правителю?

— Угу, — протянул командир, явно начавший уставать от болтовни навязанного ему спутника.

— Королева принимала нас по очереди в тронном зале. Пристав опускался на колени и протягивал ей эту штуку. — Армандо похлопал ладонью по своему жезлу, подвешенному у бедра. — Она брала жезл, а потом возвращала, выслушав клятву. Вот и со мной так было. Я даже коснулся её пальцев!

— Правда? — уже точно не слушая пристава отозвался командир. Его внимание занимал бородатый мужчина в зелёном шейном платке. Впрочем, тот был один и без оружия, потому стражник лишь проводил бородача взглядом.

— Ну, она была в своих доспехах, как обычно. Так что я коснулся её перчаток, скорее. — признался де Горацо. — Но вот что я вам скажу, сержант. Я видел много красивых женщин. Однако впервые встретил красивую девушку, которой настолько к лицу полные латы. Разумеется, когда они подогнаны по фигуре, и даже можно оценить талию…

— Ваше благородие, смотрите. На белой стороне, — прервал его стражник, указывая копьём вперёд.

Патруль уже в шестой раз пересекал Расколотую площадь. Некогда её делила надвое река, однако при последних императорах русло забрали в камень. Теперь о тех временах напоминала лишь плитка — половина площади была вымощена серым камнем, половина белым. Волнистый стык двух половин повторял изгибы ушедшей под камень речки. На белой стороне площади уже полный час ошивалась компания молодых людей, непонятно чего ожидая. Все юноши были одеты в дворянское платье, все при новомодных шпагах или фамильных мечах. У всех в гардеробе имелось что-то зелёное — платок, камзол, перо в шляпе. Простые горожане старательно огибали компанию по широкой дуге.

Чего бы ни ждали юнцы, дождались они того, что из переулка рядом с ними вывалилась примерно равная по числу группа таких же молокососов, только с платками и перьями чёрного цвета. Завидев друг друга, две компании немедленно оживились. Потянулись одна к другой как магнит и железо. А вот случайные прохожие вокруг наоборот, заторопились прочь, предчувствуя заварушку.

— Так, идём туда, — решил Армандо.

— Может, лучше подождать, ваше благородие?

— Нет уж, сержант. Слишком близко к центру. А если на шум драки набегут другие патрули, и увидят, как мы тут стоим и ничего не делаем? Влетит. Лучше поторопимся.

Будь Армандо один, он предпочёл бы вежливо попросить задир удалиться с площади в какой-нибудь тёмный проулок. Заодно намекнул бы, что готов за монетку-другую обеспечить им спокойную обстановку для благородной дуэли. Но сейчас пристава сопровождали восемь солдат — уж проще действовать по закону, чем затыкать им рот и делиться наживой.

Когда патруль приблизился, «чёрные» и «зелёные» уже успели обменяться оскорблениями, но ещё только собирались обнажить шпаги. Армандо вытащил из петли стальной жезл и, держа его на виду, воскликнул:

— Благородные господа! Неужели я вижу здесь нарушение закона?

— Проваливай, псина, — огрызнулся в ответ самый рослый из «зелёных» — вероятно, вожак этой группы. — Не твоё дело.

— Поединки и групповые схватки меж дворянами королевства запрещены указом королевы Октавии, благородный дон. — Де Горацо остановился в паре шагов от грубияна, сложив руки на груди. — Так что это моё дело. Вы ведь собираетесь драться?

Только теперь распалённый юнец заметил жезл с гербом. Он нахмурился, малость сбавил обороты: