Иван Байбаков - Малой кровью на своей территории - 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения [сборник litres]

А эта его задумка с атакой аэродрома – ну ведь чистой воды авантюра, которую неугомонный лейтенант выдумал прямо на ходу, как только осмотрел и оценил трофейные немецкие грузовики. Оценил, прикинул что-то в своей голове и давай приставать: аэродром он атаковать намылился, «…пока время свободное есть…» Нет, ну как вам такое? Оно, конечно, и тут он опять обоснования разные привел, чертяка красноречивый, и опять, если их проанализировать да на складывающуюся оперативную обстановку прикинуть, так и не подкопаешься.

Аэродром близко к Суховоле, по шоссе до него всего ничего, и немцы его, скорее всего, уже заняли, если не своей авиацией, так наземными частями. А тогда именно с него, как с ближайшего, они завтра такую мясорубку в Суховоле устроят, что мама не горюй. Опять же, много нужного и полезного добра от нашей авиации на том аэродроме осталось, а эта хомячиная морда… то есть хозяйственная натура, ну прямо спать не может, так хочется ему на то добро лапу свою загребущую наложить.

Трофимов, уже смирившийся с его выкрутасами, только рукой махнул – пусть уже все идет как идет, и разрешил. А себя постарался убедить в том, что этому удачливому засранцу – то ли в результате везения, то ли опыт и знания из будущего помогают, а скорее всего, все вместе – раз за разом удается выходить сухим из воды, то есть без единой царапины. Но все же волновался, как оно там сложится, с атакой аэродрома… И, увидев при встрече веселую физиономию, вздохнул с облегчением.

– Ну, давай, рассказывай, хомяк ты неугомонный, что ты там на этот раз у немцев такого наотнимал, на том аэродроме?

– Много чего интересного и нам полезного, причем и нашего, и немецкого, мы там захватили, товарищ бригадный комиссар, – с довольной улыбкой ответил Сергей. – Я сейчас даже не могу сказать, чего и сколько, подсчетом и сортировкой трофеев старшина Авдеев заниматься остался. Скажу главное: в результате атаки и последующих действий по введению противника в заблуждение, отломились нам два немецких военно-транспортных «Юнкерса Ю-52», целехонькие! Причем один из них даже очень транспортный, в варианте с грузовыми люками в крыше и правом борту, так что на нем можно перебрасывать легкую технику и даже легкую артиллерию без частичной разборки. Они нам и здесь, в Белостоке, пригодятся, и даже за линию фронта на них, если нужно, запросто летать можно будет. Вот только перегонять их сейчас, без предварительной договоренности, опасно, свои же сбить могут, не с неба, так с земли, поэтому придется вам, товарищ бригадный комиссар, на первый раз все-таки автотранспортом добираться и попутно этот вопрос тоже с командованием согласовывать…

Отход, освоение трофеев, обработка пленных – здесь все прошло без особых проблем, если не считать хамской и позорной выходки его помощника, которого он, Трофимов, не без оснований считал достойным сотрудником «органов» и первым кандидатом на выдвижение. Да, так круто бригадный комиссар облажался с оценкой человеческой натуры, пожалуй, первый раз в жизни – как говорится, и на старуху бывает проруха… Хорошо еще, лейтенант Иванов повел себя достойно и конфликт раздувать не стал, а ведь мог бы. Кстати, судя по некоторым его высказываниям в той ситуации, к органам НКВД лейтенант относится… достаточно критично, что ли. И вообще к советской власти в целом… Оно, конечно, и сам Трофимов ясно видел, что «перегибы на местах» с печальной регулярностью имеют место быть, и далеко не всегда их последствия потом легко исправить можно, и далеко не всегда верховные комиссары потом эти последствия исправлять берутся. Но это, как ни крути, меньшее из зол и неизбежное следствие становления нового социального строя молодой Советской республики, а потому явление временное, так он считал и был в этом твердо уверен. А лейтенант Иванов, похоже, у него, в их реальности, тоже не все так просто и гладко с построением светлого будущего, хотя, судя по опережающей временной шкале, уже давно пора бы… Трофимов, которого эти моменты насторожили, попробовал аккуратно закинуть пару-тройку проверочных вопросов, на что лейтенант Иванов сначала отшутился и ушел от ответа, потом мягко перевел тему, а потом, на третий раз, страдальчески поморщился, мягко, за локоток, отвел бригадного комиссара далеко в сторону от остальных и тихо, но твердо попросил больше подобных вопросов про «политику» не задавать, поскольку для ведения войны эта информация бригадному комиссару совершенно не нужна, а многие знания – многие печали. Многоопытный особист, буквально нюхом почуявший, что лезть дальше с расспросами категорически не стоит, ибо «печали» он потом может просто не пережить, быстро откатил назад и более опасную тему не поднимал, но себе сделал заметку на будущее, чтобы тему провентилировать со старшими товарищами…