Иван Байбаков - Малой кровью на своей территории - 1941 – Работа над ошибками. 1941 – Своих не бросаем. 1941 – Бои местного значения [сборник litres]

Но есть и еще один, очень важный аспект, диктующий необходимость атаки и последующей обороны Суховоли именно сейчас. Я имею в виду пленных и их дальнейшую судьбу. Мы с вами ведь для чего весь этот рейд затеяли? Чтобы пленных наших освободить, это понятно, это необходимо – советских людей из неволи вражеской вызволить. А дальше что? Ну, вот освободили мы их, вывели на нашу территорию… Что с ними потом станет? Вы ведь лучше меня знаете, что: горнило особых отделов, допросы, тотальное недоверие ко всем без разбору. Потом, по итогам дознания, почти всем им одно решение будет: добровольная сдача в плен и оставление оружия врагу, а некоторым – так и сразу измена Родине. Пусть где-то и справедливое, а где-то и не очень – сами видите, что сейчас творится и как легко, даже без своего желания, в плену очутиться можно, но решение будет именно таким. И что дальше? Дальше – это будут уже не воины и защитники Родины, а в лучшем случае, если без расстрела, заклейменные на всю жизнь несчастные люди, и клеймо это им, в какую бы часть потом ни попали и как бы отважно там ни сражались, – оно уже все равно в биографии будет. Да и сами они после плена – пока не бойцы. По крайней мере многие из них. Деморализованные, голодные, измученные физически и морально, опустошенные – ну какие из них сейчас бойцы. Добавьте к этому ожидание неминуемого, жесткого и отчасти справедливого натиска «компетентных органов» – плен есть плен, тут особо не поспоришь, – и получается для них совсем уж унылая, безрадостная судьба.

А теперь давайте рассмотрим другой вариант: пленных, после освобождения из лагеря, чуть подкормим, организуем, вооружим да потом сразу в атаку на Суховолю и отправим – у них к фашистам теперь счет ох и дли-и-инный образовался. Дадим, так сказать, делом доказать, что плен был случайностью и они свою Родину защищать еще сильнее готовы. А тогда, при благоприятном раскладе, после боев и побед, они для советской власти будут уже не бывшие пленные, кем-то освобожденные и на нашу территорию доставленные, а полноправные бойцы нашего отряда, кровью и подвигами искупившие досадную превратность войны. Понимаете разницу, товарищ бригадный комиссар?

Трофимов, выслушавший предложения Сергея и натурально обалдевший от нарисованных перспектив, сначала несколько долгих секунд молча всматривался тому в лицо, а потом спросил тихим, напряженным голосом:

– Ты в своем уме, лейтенант? Или, может, тебе жарким июньским солнцем голову напекло? Или еще какие неприятности с организмом приключились, что ты окончательно соображалку свою потерял? Ты же сам мне недавно, после допроса пленного радиста, говорил, что в Суховоле целый пехотный батальон вермахта оборону держит, да не сам по себе, а еще и со средствами усиления из состава их полковой артиллерии. И разведывательная рота на бронетранспортерах, пусть уже и не в полном составе, тоже там дислоцирована, причем, в отличие от своего расслабленного взвода, который ты недавно так лихо перебил здесь, в Януве, там они вряд ли такими беспечными будут – это тебе как? Да ты хоть помнишь, что соотношение потерь наступающих и обороняющихся три к одному идет? Или ты что, хочешь всех только что освобожденных пленных там и положить?!

– Вот, при всем уважении, товарищ бригадный комиссар, про соотношение потерь – не надо, – быстро вклинился Сергей в монолог Трофимова, снова начавшего заводиться и повышать голос. – Я имею в виду – не надо так трагично и категорически об этом заявлять, особенно учитывая тот факт, что вы совершенно неправильно трактуете утверждение военной науки и тактики о том, что соотношение численности наступающих и обороняющихся должно быть не менее чем три к одному. Да вы и сами можете легко в этом убедиться – посмотрите только вокруг себя и сравните потери нашей обороняющейся армии с потерями немецкой наступающей. И как вам соотношение потерь?

Увидев, как сначала оторопел, а затем нехорошо прищурился Трофимов, Сергей понял, что в запале сказал лишнего и надо срочно отрабатывать назад.

– Виноват, товарищ бригадный комиссар, не так выразился, ляпнул не подумавши. Но дело в том, что приведенное вами соотношение «три к одному» и ранее, в момент его первоначального постулирования, а это еще в Первую мировую было, и теперь, уже прочно войдя в учебники тактики и военной науки, собственно к расчету или определению потерь касательство имеет весьма и весьма отдаленное. Изначально его смысл заключался в том, что, при равных условиях технического оснащения войск, для успешной атаки противника на подготовленных позициях численность наступающих должна превосходить численность обороняющихся не менее чем в три раза (а лучше – больше). Подчеркиваю – специально было оговорено, что при равных условиях технического оснащения, то есть равного оснащения пулеметами, артиллерией и иным вооружением, и только в этом случае – в случае равного оснащения сторон средствами огневого поражения – численность войск наступающей стороны в количестве «три к одному» начинала играть существенную роль в наступлении.