Роман Грибанов - Бои местного значения

Серега Грибанов, прищурив глаза, старался разглядеть стремительные тени лосося, идущего на нерест вверх по бурной реке. Конец октября — не самое лучшее время для рыбалки на Камчатке. Земля уже ощутимо подмерзает по утрам, на ней часто выпадает снег, пока неглубокий. На горах, ограждающих долину реки Камчатки с запада и востока, снег лежит уже с сентября. Озера и речные протоки с медленным течением уже покрыты слабым льдом, который еще не держит человека. И только на быстрых реках льда еще нет, и можно увидеть в прозрачной воде, как неумолимо, с упорством бульдозера идет на нерест последний представитель камчатского лосося — зимний кижуч. Он будет идти долго, последние рыбы будут нереститься в верховьях камчатских рек до конца февраля. Но основная масса рыбы идет поздней осенью. А этот год особенный, занятия в школе закончились, так и толком и не успев начаться.

Сначала, в сентябре, школьников традиционно вывозили на поля, вдоль долины реки Камчатки убирать овощи, морковку и свеклу. В начале октября вроде пошли занятия, Сергей обрадовался, ведь он уже в девятом классе, уже надо готовиться, кем он будет дальше. Сергей твердо решил пойти в институт, как его старший брат, который в феврале этого года уже закончил Тульский механический. Закончил хорошо, одним из первых на своей специальности и получил распределение возле самой Москвы, в конструкторское бюро министерства авиационной промышленности. Наверняка он там занимается интересными и жутко секретными вещами, если даже в письмах не пишет толком, в чем заключается его работа. Пишет только, чтоб он, Сергей, не валял дурака, а налегал на учебу, особенно на математику и физику. А как тут налегать, если учеба длилась всего три недели? 28 октября рано утром по радио объявили, что началась война. И тут же, по местному радио отменили все занятия в сельских школах. Потому что в них будут размещаться люди, эвакуированные из города. Город — так на Камчатке называли столицу области. На полуострове были еще несколько населенных пунктов, официально имевших статус почти городов, поселки городского типа — Усть-Камчатск, Вилючинск, Ключи, Елизово, но количество населения в них было несерьезным, максимум несколько тысяч человек. Город, на Камчатке был один, Петропавловск-Камчатский. Там жило чуть меньше ста тысяч человек, почти половина населения всей Камчатки. Там была единственная связь с материком, через Петропавловский порт раз в десять дней ходил во Владивосток самой большой в СССР пассажирский пароход, «Советский Союз», немецкий трофей, который раньше назывался «Великая Германия». [1] Пароход на самом деле назывался иначе, Albert Ballin, затем Hansa, но подавляющее число мальчишек (да и не только), проживающих на полуострове в 60-е годы было уверено, что он назывался именно так.

Кроме как по морю, с Камчатки можно было только улететь на самолете, из аэропорта, возле Елизово. Раньше только до Хабаровска, на двухмоторных Ил-14, а оттуда надо было уже пересаживаться дальше, как улетал на учебу Борис. А четыре года назад в Елизово построили длинную бетонную полосу, и сейчас оттуда летают большие четырехмоторные Ил-18, до самой Москвы.

— Серега, не спи, опять о чем-то мечтаешь? Смотри, мимо тебя такой косяк идет, а ты ни сном, ни духом! — Прервал витавшие далеко мысли Сергея его приятель, одноклассник Сашка Макаров. Сергей встряхнулся, в самом деле, чего он размечтался? Ни одного кижуча еще не поймал, а они мимо него прут, как на параде. Сергей закинул свое «подсекало», нехитрую снасть, состоящую из трех больших «морских» тресковых крючков, связанных крепко медной проволокой, с большой гайкой, прикрученной снизу крючков для веса, необходимого, чтобы удержать снасть на быстром течении. Снасть была на толстом капроновом плетеном шнуре, только такой позволял удержать бешеные рывки рыбы весом до семи килограмм. Напрягая зрение, он смотрел, как подсекало медленно ползет по дну, приближаясь к цели. Так, чуть-чуть подтянуть и можно дергать. Есть! Сергей удачно подсек за морду здорового самца и начал его вытягивать, стараясь не дать слабину, чтобы не позволить кижучу выпрыгнуть из воды, стряхнув вцепившийся в нос один из трех крючков.