Максим Дынин - Голод и тьма

Мы раскланялись с Кристианом и вышли из полуразрушенного замка. У причала меня ждала шлюпка, и я вернулся на "Победу".

В одной из комнат меня уже ждал английский адмирал. Ждал, скажем так, без особого удовольствия.

В наше время гордыми и чопорными считали именно испанцев. Но с ними я как-то находил общий язык, кроме, конечно, типов вроде Луиса де Веласко, вице-короля Перу, и его людишек. А вот с титулованными англичанами разговор почти всегда начинался с "кило презрения" с их стороны. Исключение было пока что ровно одно: лорд Пикеринг.

Я мысленно заржал, когда мы с Сашей Сикоевым зашли, и адмирал начал свою бодягу:

– Я – адмирал флота Его Величества, граф Томас Говард [52] Примерное английское произношение фамилии Howard – "хауард", но здесь мы используем традиционную транскрипцию. . Я требую…

Тут Сашина ладонь заткнула ему рот, оборвав его словоизвержение на полуслове. Слыхали подобное, и не раз.

Я сел, посмотрел на него, и сказал:

– Ну что ж, мистер Говард, добро пожаловать на борт нашего корабля. Вы военный преступник, и на вашем месте я бы не выкобенивался. Иначе уже перед повешением вам сделают очень и очень больно.

Говард изменился в лице.

Саша поднял его за шиворот, как тряпичную куклу, дал ему легонько по физиономии, и добавил на ломаном английском:

– Знаете, я б на вашем месте был бы предельно откровенен – поверьте, вы нам всё расскажете, хоть так, хоть так. И если вы ещё хоть раз позволите себе такой тон в разговоре с его сиятельством…

Саша уронил его на кресло и поднёс свой увесистый кулак к его морде.

Адмирал запричитал:

– Конечно, конечно, я всё расскажу, не бейте меня!..

И запел так, что любой соловей умер бы от зависти.

В общем и целом, дела обстояли примерно так, как мне уже рассказал Ульфелд, но адмирал добавил немало деталей, о которых Ульфельд не знал или не успел рассказать.

В апреле прошлого года, посольство самозваного "Союза трёх королей" прибыло в Лондон. На тот момент, и Борис Годунов, и Иоанн с Густавом благополучно пребывали у власти, так что единственным настоящим королём являлся Сигизмунд. Но, как бы то ни было, их приняла сама королева и милостиво соизволила приказать новому лорд-канцлеру Томасу Эггертону, также известному как 1-й барон Элсмир, заключить с ними договор о помощи.

Во-первых, Англия немедленно признала Генриха королём Швеции, а Димитрия – королём России. Посол последнего, некто "БОгдан Бэлски", как его имя выговорил адмирал, просил о признании своего короля императором, но Эггертон сразу дал понять, что, мол, не наглей.

Во-вторых, Англия согласилась послать эскадру, усиленную морской пехотой, в Датские проливы и на Балтику. Кроме того, три десятка недавно списанных военных кораблей передавались непосредственно Швеции. Команды для них формально должны были быть шведскими, но в реальности большую часть личного состава наняли в портах Англии, Шотландии и Ирландии.

В-третьих, были оговорены территориальные уступки и приобретения. Швеция получала датскую провинцию Сконеланд к северу и востоку от Проливов, а также все территории, примыкавшие к Невскому устью, кроме острова Котлин и собственно устья. Отдельно оговаривалось "возвращение" всего течения реки Нарвы Швеции.

Англия же получала от России Русскую Америку, включая "любые острова, буде таковые окажутся западнее Балтийского моря", а также остров Котлин. А Швеция ей передавала город и порт Гётеборг и на тот момент датские остров Борнхольм и провинцию Бохуслен к северу от Гётеборга, а также определённую сумму золотом. Кроме того, английские купцы получали право свободного прохода через Датские проливы и беспошлинной торговли во всех шведских территориях, равно как и в портах вассалов Польши. Шведские, русские, и польские купцы подобных привилегий в английских портах не получали.

В июле прошлого года английский флот, усиленный тридцатью кораблями под шведским флагом, появился в Эресунде. Где-то в это самое время в России умер "узурпатор Борис", и на трон уселся "законный король Димитрий" – подробностей адмирал не знал, да и особо не интересовался – мол, дикари, что с них возьмёшь.

Англичане высадили десант у Хельсингборга, который без единого выстрела сдался на милость победителя. После этого, корабли прошли мимо берега, которому суждено было стать шведским, вне досягаемости пушек Эльсинора. Увидев эту эскадру у Копенгагена, король Кристиан быстро согласился, во-первых, уступить Сконеланд, Борнхольм и Бохуслен, а, во-вторых, разрешить кораблям под английским и шведским флагом беспошлинно проходить через Проливы.