Александр Иванов - Злата. Жизнь на «Отлично!»

Я замолчал, ибо бабуля разревелась… Несмотря на всю свою логичность и прочее, та Злата была пятнадцатилетней девочкой и «внутри», и «снаружи». Да и вообще, другим человеком, не мной. А стало быть и говорила она иначе, и жесты у нее были другие. Даже походка, думаю, что сейчасне такая, как раньше. И бабуля, растившая внучку с детства, инстинктивно чувствует, что все, ее внучка ушла…

— Пойдем руки мыть, — сказала бабуля, справившись наконец с эмоциями, — а потом чай попьем. Ты сегодня кушала?

— Да, я ходила на завтрак, — ответил я, заходя за ней в ванную

Однако вместо кухни, после посещения ванной, бабуля устроила мне небольшую экскурсию по квартире. Это была типовая «двушка». Одну из комнат занимала Злата с бабушкой, другую — ее мама. Ремонт был явно недорогим, но свежим и аккуратным. Да и вообще, вся квартира была практически эталоном чистоты и порядка. Я, вслед за бабулей, зашел в первую из двух комнат.

— Мы с тобой спим в этой комнате, — сказала бабушка

Глядя на интерьер комнаты, на меня нахлынула приятная ностальгия. Мне вспомнилось мое детство. То детство. Эта комната была своеобразным стыком эпох. Вот, прямо как входишь, боком к наблюдателю стоит старый шкаф, родом из СССР, настоящее дерево, покрытое лаком, как это делали тогда, а не современный дспшный ширпотреб. У стены стоит кровать, тоже советской еще эпохи, аккуратно накрытая покрывалом, на котором уютно устроились: большая мехово-плюшевая собака и две декоративные подушки. Напротив, у другой стены, стоит диван, современный и на вид — новенький, на котором заботливо разложены плюшевые игрушки. Просто дофига плюшевых игрушек. За бабушкиной кроватью стоит старый сервант, с разнообразными сервизами и тем прочим, что обычно в них присутствует.

Над сервантом висят три фотографии. Три разных мужчины, все запечатлены молодыми. Двое в костюмах, третий в форме советской армии, с лейтенантскими погонами. Двое, те что в костюмах — были очень похожи друг на друга, братья, наверное.

— Это мои старшие брать, твои двоюродные деды, Юра и Паша, — сказала бабуля, видя, как я рассматриваю фото, — а третий, Анатолий Михалыч — твой дед.

Сверху на серванте (хоть с моим ростом увидеть это было непросто), под каждой из фото стоял граненный стакан с куском черного хлеба.

За сервантом, в углу комнаты, расположилось симпатичное трюмо, разделенное на три секции, тоже из тех далеких времен. В углу напротив — вполне себе новенькая тумба под ТиВи, с самими ТиВи — ЖК панелью от мистера Самсунга. Также у стены, между ТиВи тумбой и диваном я увидел старую радиолу. Rigonda, прочел я на ее логотипе, когда подошел поближе, рассмотреть. Напоминала она тумбочку, чем теперь собственно и являлась, на верхней крышке которой стояли всякие мелочи. А примерно на середине комнаты, чуть ближе к «ящику», стоял круглый лакированный столик и три стула вокруг него, с высокими спинками. На столе лежали: старенький ноутбук с логотипом «HP» и белая кошка, с большим серым пятном на боку и розовым носом.

— Это Фуня, — сказала бабушка и взволнованным голосом спросила, — вспоминается что-то?

Врать не хотелось, поэтому ответил честно, что нет, не вспоминается. Однако то, что вижу теперь, более уже не забуду…

В комнату к матери я зашел буквально на минутку. Обстановка в ней была вполне современная, без реликтов советской эпохи, хоть и простая. А еще ощущался легкий запах табака. Я слегка поморщился от такого знакомого и такого неприятного теперь запаха. И я заметил в комнате мужские вещи… Отец? Нет, точно нет, ибо единственным из лиц мужского пола, что посещали меня в больнице (помимо докторов само-собой), был мой одноклассник, пришедший разок проведать меня вместе со своей подружкой, нашей (ну да, нашей, я же теперь горячая школьница) одноклассницей. А папа бы посетил! Папа бы обязательно посетил! Не может отец не приехать в больницу к своей дочери, которая была при смерти! Я, само собой, давно уже понял, что мама Златы (и моя теперь(!)) или вдова, или разведена с отцом Златы. А возможно и никогда не была за ним замужем, в конце-концов, чтобы карапуза забацать, штамп в паспорте совсем не обязателен. И раз папа Златы не приехал ее навестить, значит или его нет в живых, или он не знает о случившемся…или ему просто нет до этого дела, хотя предполагать последнюю возможность было особенно неприятно.

— Бабуль, — спросил я, — а у мамы есть муж?

— У твоей мамы есть не пойми кто, Злата! — внезапно разозлилась та, — Пойдем на кухню, чайник вскипел