Алексей Борисов - Срезающий время

– Необходимо обсудить все формальности, – сказал голландец. – Обязанности преподавателя первые три месяца возьмет на себя мой друг. – Он чихнул, а потом сердито добавил: – Я выдам ему авансом небольшую сумму денег на возможные расходы, и пусть попутно он заправляет в лавке. Опыта у него достаточно и, по крайней мере, никто из покупателей не отравится. Я считаю, так будет правильно. Ну, что скажете?

– Вполне логично поступить именно так, – согласился я. – Однако не стоит забывать о главном: юноша останется здесь один.

Между делом Моне ловко достал из внутреннего кармана табачную шкатулку, сопроводив пояснением о пользе нюхательного табака при мигрени. Поочередно, зажав между большим и указательным пальцами щепотку, он подносил ее к ноздрям и жадно вдыхал коричневатую пыль. Через секунду, весьма довольный проделанной процедурой, голландец вытер остатки нюхательного табака большим перепачканным платком.

– Всегда нужно показывать им, кто тут главный, – заметил он и смачно чихнул. – Запомните это. Мягкость – это хорошо, но она не сослужит добрую службу, если говорить о перспективе. Возьмите, например, Пьера. Думаю, он подружится с вашим Джеймсом. Мальчик старается, этого нельзя отрицать, но родители слишком балуют его, присылая карманные деньги. Страшно подумать, каким бы он вырос, если б мы с Дюбреем его должным образом не наказывали. Как говорится в Библии, кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына.

– Возможно, богатство не приносит счастья, – забивая трубку, произнес Ромашкин. – Но, по крайней мере, оно обладает властью отвлекать от грустных мыслей. Кроме того, деньги позволяют мужчине ощутить, что он чего-то добился в этой жизни.

– Кстати, о деньгах, – заявил я. – Моне, вы знаете, как трепетно относятся к этим желтым тяжелым кругляшкам дом де Дре? Вижу, наслышаны. Так вот, вся сумма за учебу станет храниться у нотариуса, и раз в полгода он будет выдавать вам часть, отчитываясь непосредственно мне. И если я узнаю, что учеба не идет впрок, то я посчитаю, что кто-то не выполняет часть своего договора. Вам рассказать, как граф поступал с людьми, имевших намерения его обмануть?

– Не стоит, – произнес Моне, словно заметил червяка в надкусанном яблоке. – У меня слишком развито воображение, и сегодня я рассчитываю выспаться, а не ворочаться, вспоминая кошмары.

Вскоре мы разошлись. Андрей Петрович со слугой и Джеймсом остались ночевать в доме, а я с Полиной отправился в единственную гостиницу, которая размещалась на соседней улице, по дороге в порт. Едва мы переступили порог, как к нам подбежал юнга с «Альбатроса», протягивая мне записку. Мальчишка приходился каким-то родственником капитану Жан-Жаку и исполнял на судне обязанности стюарда, когда виконтесса изволила почтить корабль своим присутствием, так что я его сразу узнал и без лишних разговоров принял послание.

«Наш друг сумел улизнуть. Выяснить все обстоятельства побега не представляется возможным. Обнаружили перед самым отплытием.

– Как тебя звать, матрос? – спросил я, прочтя записку.

– Винсент, монсеньор.

– Скажи мне, Винсент, когда корабль должен выйти из Кале?

– Монсеньор, «Альбатрос» этим утром покинул порт на моих глазах. Меня послали сюда отыскать вас и передать письмо.

– А как ты вернешься на корабль?

– Капитан выдал мне два франка, – шмыгнув носом, гордо произнес юнга. – С рассветом, до третьей склянки (девять часов утра) меня будут ждать на траверзе самой высокой дюны Бре-Дюн. Я найму лодку.

– Месье, – доверительно понизив голос, обратился я к хозяину гостиницы, – сей славный юноша проведет ночь здесь за мой счет. Накормите его и разбудите в шесть утра. Для ее светлости и меня завтрак ранний. И еще, подготовьте что-нибудь вкусненькое на вынос из расчета на четверых голодных мужчин. Все к утру.

– Будет сделано в лучшем виде, – сказал отельер. – Наши часы самые точные на всем побережье, а повар готовил в самом Версале.

Я просто кивнул в ответ и рукой поманил юнгу в сторону, приказав тому дождаться, пока я подготовлю ответное письмо. Закончив писать, я отдал последнее распоряжение:

– Это письмо передашь Жан-Жаку. Утром сюда подойдут двое: высокий месье с тростью и его слуга. На судно отправитесь втроем.

Теперь стоило известить Андрея Петровича о новых обстоятельствах, связанных с бегством Макрона. Второе письмо было составлено тут же, и спустя пятнадцать минут управляющий послал по известному адресу слугу.