Александр Мазин - Смерти нет

Плоховато было только с зерновыми, но их в изобилии привозили из более тёплых краев и продавали дёшево. Никакого смысла самим выращивать. Ну разве что ячмень на пиво.

С экономикой базового варяжского княжества Духарев по роду деятельности и родственным связям был в своё время знаком прекрасно. И пусть это время ещё не наступило, но вряд ли сейчас было хуже. Ах да, ещё был оброк, добровольный и не очень, его беловодские князья собирали с земель подданных и тех, которые себя таковыми не считали, да кто их спросит? Придёт в лесную деревеньку или какой-нибудь чудской хутор десяток варягов – и доказывай им тогда, что ты – неподатное сословие.

На рынке пацанам интересно. Товары разные, заморские в том числе. Массовики-затейники, пытающиеся привлечь народ ко всяким шутейкам, чтобы потом попросить «от щедрот», прыгуны-плясуны, скоморохи, игры и соревнования…

В общем, это только в Детинце праздник завершился вчера, а простонародью только дай повод погулять.

Многие из детских тоже участвовали в разных мероприятиях вроде: «залезь на столб и сорви шапку».

Никто не преуспел, только извозюкались. Столб был щедро смазан салом.

Пока пацаны развлекались, Сергей не без труда, поскольку берёг правую руку, взобрался на дозорную вышку. Отрок, нёсший на вышке караульную службу, не возражал. Детский же, свой. Раз любопытно, пусть поглазеет.

Сверху и город, и окрестности, и седая Ладога-озеро – как яблочко на ладошке.

Отметил: охватом город Белославль за полстолетия больше не стал. Пожалуй, сейчас он даже пообширнее. И стена, отделяющая Детинец от остального мира, выглядела посвежее.

А вот сам княжий терем не изменился. Остался один в один. И пристройки к нему, в которых обитали отроки и детские, и конюшни, и прочие подсобные помещения, вроде бы тоже. Хотя в этом Сергей не поклялся бы. Последний раз в своей прошлой жизни он посетил Белославль задолго до того времени, которое решил условно считать своей кончиной.

Вокруг крепости расползался собственно город. Хаотичная застройка с разноуровневыми домами, подворьями и узкими кривыми улочками. Прямой и широкой была только одна. Та, что вела от Детинца к многочисленным пристаням. Боевых кораблей там было пять. И ещё один лежал на берегу, с наполовину просмолённым днищем. Но больших сараев было восемь. Надо полагать, часть Стемидова флота пока оставалась на приколе.

Также у причалов стояло семь купеческих судов, три из них, насколько мог судить Духарев, скандинавской постройки. А ещё множество рыбачьих лодок, многие из которых к этому времени уже вернулись с уловом. Их хозяева сейчас разбирали и развешивали сети, а хозяйки занимались собственно уловом.

Вдоль берега, расплескивая холоднющую ладожскую воду, носилась стайка детишек, бесштанных ещё, в рубашонках.

Оставалось добавить огороды, поля и луга, уходящие к дальнему лесу, – и картинка мирного средневекового города готова.

Впрочем, Сергей знал, что мир этот держится исключительно на мечах княжьей гриди. Иначе сюда немедленно заявились бы двуногие хищники. И не факт, что это были бы нурманы. В этом мире нет бесхозной собственности. Разве что – в самых дремучих лесных чащах. Да и то не факт. Духарев помнил, как князь Святослав примучивал лесовиков-вятичей. Никакие чащи не помогли.

Пожелав отроку доброго дня, Сергей слез с вышки и присоединился к товарищам, собравшимся теперь на пристань поглядеть на корабли.

Пацаны бродили от причала к причалу. Восхищались. Но Сергей видел, что из пяти лодий только три – относительно новые. Остальные, будь это его кораблики, Сергей непременно отправил бы на профилактику. У одного разболталось гнездо мачты, и рукава под вёсла пора было поменять. У другого в паре мест доски обшивки чуток покоробились. Еле заметно, особенно под слоем смолы, однако, если глянуть под правильным углом… И это значило, что гвозди, которыми доски были прибиты к дуге шпангоута, проржавели или сломались. Это был хоть и не очень заметный, но серьёзный дефект. В хороший шторм доски запросто могли разойтись. Это, кстати, был тот самый корабль, что стоял у причала, когда сюда пожаловали нурманы с полоном.

– Эй! – окликнул он одного из возившихся на палубе людей. – Иди сюда, покажу что-то!

Бородатый мужик, пузатый, но крепкий, лет где-то сорока, полуголый, с татушкой тюленя на руке, выпрямился, глянул на Серегу с удивлением. Всерьёз не принял:

– Иди отсюда, малой, – проворчал он. – Не мешай.