Владимир Панин - Ленинградский меридиан [litres]

Сообщение о немецком наступлении на Арбузово, хотя и были неожиданным, врасплох генерала не застало. Вместе с Малининым они изучали и такую возможность со стороны противника и даже предприняли некоторые действия для подстраховки.

– Во-первых, надо точно узнать положение дел. В наших ли руках Анненское, и какими силами противник наступает на Арбузово. Проводная связь, скорее всего, со штабами нарушена, и лучше всего поручить это дело майору Реммеру, в радиоделе он лучший специалист. Одновременно необходимо направить в Арбузово генерала Казакова, чтобы он на месте разобрался и смог предпринять все необходимые действия.

Рокоссовский вопросительно посмотрел на комфронта, ожидая его согласия, и моментально его получил.

– Конечно, лучше послать под Арбузово генерала Казакова. Для отражения наступления бронетехники противника лучшего специалиста у нас нет, – обрадовался Мерецков.

– Во-вторых, необходимо задействовать авиацию. Конкретных целей, куда следует наносить удары, мы пока не знаем. Наши и немецкие войска перемешаны, и потому будет лучше, если наша авиация нанесет удары по южному берегу Мойки в районе Анненского. Наверняка наши летчики найдут там нужные для себя цели. В-третьих, нужно связаться с генералом Говоровым и попросить его оказать помощь нашим войскам в районе Арбузово артиллерией. Такая договоренность с ним имеется, тем более что новый штурм Пулково и Ижоры немцы едва ли предпримут в ближайшее время. Думаю, не будет возражений, если все это будет поручено генералу Малинину. Он уже имеет опыт общения с ленинградцами, и ему будет проще ввести их в дело, – высказал предложение Рокоссовский, и вновь его слова не встретили возражений со стороны комфронта.

– Ну а нам с вами, Кирилл Афанасьевич, нужно обсудить, чем мы сможем ответить на действия противника, и товарищ Стельмах нам в этом наверняка поможет… – генерал заговорщицки подмигнул начштаба фронта, и тот с готовностью вытянулся в ожидании указаний.

Все свои предложения генерал Рокоссовский излагал мягко и неторопливо, так, как будто в районе деревни Арбузово шли обычные учения или он проводил планирование операции в тиши учебного кабинета, когда не нужно принимать никаких спешных решений и было время спокойно порассуждать и обговорить тот или иной вариант боевых действий.

Спокойствие и рассудительность собеседника, с одной стороны, сильно нервировали Мерецкова, но с другой – вселяли в комфронта надежду, что все будет хорошо. Что оборона в районе Арбузово устоит, враг будет остановлен и кольцо блокады вокруг Ленинграда не будет восстановлено.

Это чувство происходило не только из правильных слов, сказанных Константином Рокоссовским. Им веяло от всего облика генерала, сквозило от статной осанки, движения рук и поворота головы, вселялось уверенной неторопливостью его поведения.

Генерал Рокоссовский имел право на такое поведение, ибо не понаслышке знал положение вещей. Едва только кольцо блокады было прорвано, как он отдал приказ об укреплении внешнего и внутреннего обвода линии окружения. С самых первых дней он готовил войска не только к продолжению наступления, но и к отражению ударов врага с двух сторон.

Много ли он мог сделать, испытывая нехватку времени, сил и средств? Все, что задумывалось и планировалось, конечно, не было реализовано. Однако то, что он успел сделать, позволило советской обороне с честью выдержать экзамен у самого грозного и безжалостного экзаменатора того времени – германского вермахта.

Успех всегда складывался из многочисленных компонентов. Готовя свое наступление, Эрих Манштейн сделал все как предписывали каноны и шаблоны германского военного искусства. Подтянув полевые и тяжелые орудия к месту наступления, немецкая артиллерия завалила снарядами позиции противника. Все наспех сооруженные проволочные заграждения русских были сметены огнем германской артиллерии. Прибывший на наблюдательный пункт генерал Манштейн видел это в стереотрубу собственными глазами.

– Передайте артиллеристам, что я доволен результатом их работы, – одобрительно произнес посланник фюрера, ничуть не кривя душой. Увиденная им картина действительно доставила удовольствие, равно как и вид наступающих на позиции врага ромбом танков.

За несколько часов до начала наступления он имел разговор с командирами танковых полков. Говоря с танкистами честно и открыто, он довел до их сознания, что они должны сделать и чего ждут от них Германия и фюрер.