Евгений Сурмин - Красный Жук

– Вот вырастил на свою голову... командира. Думаешь, окружений не будет? – слегка обескураженный логикой Андрея, произнёс Командир.

– Окружения-то будут, только я уже не тот зелёный капитан, что финские доты брал.

– И что изменилось? Доты брать перестал? – теперь в голосе Командира слышалась лёгкая ирония.

– Доты-то я возьму, не сомневайся. Я за эти 9 месяцев как заново родился. Не знаю уж, что повлияло, вернее, могу только догадываться кто. Раньше для меня любой комбриг был фигурой чуть ли не мифической, а тут командармов да маршалов тасуем, как карточную колоду, плохой-хороший.

– Да ладно, что-то я не замечал, чтоб ты сильно перед комдивами тянулся и в Зимнюю, и в Польше.

– Так с кем поведёшься. А танки, самолёты! Раньше от гордости лопался, стальная когорта на земле и в воздухе. А проблем-то, как оказывается, выше головы. Радиостанции, боеприпасы, ресурс и куча ещё всякого другого. У нас тут курсанты со всей страны, считай, и заметь, не новобранцы, а старшинский состав. А наши их на две головы выше. И никто нигде так не учит, как мы. Даже частично. Вождение – да кто им машину доверит. Пулемёт – так времени нет. Рукопашка – вы о чём, живём в землянках. По уму нашим надо кубари давать по окончанию курсов. Я понимаю, армия в разы увеличилась, всего не хватает. Но сырая, ох сырая. Нам бы года три, и можно никого не бояться. А если германец этим летом ударит, умоемся кровушкой, по самое не балуй умоемся. Я тогда после нашего разговора думал, будет война по типу Зимней, только помасштабнее раз в десять.

– А сейчас, значит, так не думаешь?

– Нет. Не случись сегодняшнего разговора, сам бы к тебе пришёл с вопросами. Начал я планы учебные верстать, пока тебя не было, и задумался чему же, выходит, я людей учу. И знаешь, что получается?

– Рассказывай давай.

– Поставил я нашего курсанта мысленно в 44-ю дивизию. Ту самую, из-за которой мы чуть копыта не отбросили под этим... как его там?..

– Суому Сальми. Ты мои копыта не трожь, давай по существу.

– Так вот по существу. Навыки, которые мы даём, в той обстановке избыточны. Вождение, владение трофейным оружием, выживание в лесу. А вот если до Петрозаводска отступать или, скажем, до Мурманска, тогда самое то выходит. А это как раз примерно как от Бреста до Минска. Да и не пограничников учим. Вот взять Егора Зимова, он из 100-й стрелковой. Ему куда из-под Минска отступать? К Смоленску? Или сразу к Москве?

– Думаю, до Москвы всё же не дойдёт, а вот до Смоленска почти наверняка. Я считаю, Прибалтику, Белоруссию и Украину мы в первый год потеряем полностью. Ну что, легче стало? Сможешь такое курсантам сказать или вот хотя бы Казаку с Монголом?

Подсознательно ожидавший чего-то такого Андрей тем не менее вздрогнул.

Слишком хорошо советские люди знали, как будет себя вести враг на захваченных территориях. Будь то основательные финны, получившие от Советской власти независимость, гордые поляки, бредившие мечтой о великой Польше от моря до моря, рафинированные заморские джентльмены с туманного Альбиона или их более энергичные кузены из-за океана, даже загадочные жители страны восходящего солнца считали своим долгом преподать урок покорности диким славянским племенам, по попустительству богов захватившим столько необходимых цивилизованным расам ресурсов и расселившимся с вопиющей наглостью на таких огромных просторах.

Андрей собрался задать вопрос и не нашёл что спросить. С Командиром он познакомился летом 38-го, где-то за год до японской провокации на Халхин-Голе. Капитан напряг память и вспомнил, что случилось это незадолго до назначения командиром 57-го особого корпуса Николая Владимировича Фекленко, а значит в конце августа. Насколько высоко должен сидеть покровитель зелёного лейтенанта, что бы специально для последнего создали отдельную роту, подчиняющуюся непосредственно комдиву, судачила, наверное, вся Монголия, включая местных низкорослых, но очень выносливых лошадок. И какого хрена он тогда забыл в этой глуши?!

Впрочем, исключение было – личный состав этой самой роты, которую с лёгкой руки командира стали называть "Ротой глубинной разведки". Практически с первого дня занятий сил на такие глупости, как сплетни, у бойцов просто не оставалось.

А принципы, которыми руководствовался молодой лейтенант, прекрасно характеризовала сказанная им фраза: "Лучше вы окочуритесь на тренировках сейчас, чем сорвёте задание потом".

Так стараниями лейтенанта, который, надо заметить, вкалывал побольше остальных, рота стала не просто лучшей во всём 57-м ОК, а уникальной. Как ни странно, способствовала этому и удалённость войск от цивилизации.