Глупым Василий Иосифович не был. Он был избалованным, буйным, но не глупым. Сталин-младший виновато кивнул.
— Я позорю тебя, Отец. В том, что это может случиться — моя большая вина.
— Хорошо, что понимаешь. Завтра ты получишь назначение на командование ВВС Дальневосточного военного округа. Корейская война на этот раз должна завершиться нашей полной и безоговорочной победой, никакой Южной Кореи мы не допустим. Заодно, отвезёшь моё письмо китайскому председателю Мао и проследишь, чтобы он его сжёг его сразу после прочтения. Там же найдёшь генерал-майора Василия Маргелова, и внимательно выслушаешь все его соображения по развитию ВДВ. Медиум рекомендует его как очень перспективного командира. Даже ВДВ расшифровал как Войско дядя Васи. А воздушный десант и авиация — две руки одного организма. В общем, служба, служба и ещё раз служба. Никаких больше пьянок-гулянок, никакой светской жизни. Ты меня хорошо понял, товарищ генерал-лейтенант?
Василий Сталин, хоть и картинно, но совсем не карикатурно, встал по стойке смирно и, с облегчением, совершенно искренне отрапортовал:
— Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий! Есть отставить пьянки-гулянки и не допустить создания враждебной Южной Кореи!
— Вольно, товарищ генерал. — товарищ Сталин отложил погасшую трубку, — Пойдём ужинать, Вася, теперь мы с тобой не скоро увидимся. Надеюсь, что уже на торжественном награждении по итогам Корейской войны, когда Верховный Совет по заслугам удостоит тебя званием Героя Советского Союза.
Ужинали в узком семейном кругу, по легенде, Иосиф Виссарионович второй день был простужен, и дети, Василий, Светлана и Артём [1] Артём Сергеев, приёмный сын И. Сталина
, были единственными официально допущенными посетителями к нему на Ближнюю дачу. За ужином традиционно помянули Якова, обменялись текущими новостями — плохих не было. Великая страна быстро восстанавливалась после Великой войны и готовилась к большому рывку, беды ничего пока не предвещало.
* * *
Но были у товарища Сталина в этот день и неофициальные посетители, которых к нему тайком приводил начальник личной охраны, генерал-лейтенант Николай Сидорович Власик. После семейного ужина тайной аудиенции, в духе дореволюционных подпольных собраний, удостоился министр Государственной Безопасности СССР — Семён Денисович Игнатьев, с докладом о ходе расследования «Мингрельского дела». Игнатьев, в записях медиума был упомянут всего один раз, Лаврентий Берия снял его с должности одним из первых и обвинив в допущенных ошибках, вывел из состава ЦК. После его восстановили, но уже в 1960-м отправили на пенсию. Да, де-юре Игнатьев возглавил службу охраны МВД, после отстранения Власика, но де-юре не значит де-факто. Берия хоть и оставил пост главы НКВД в 1945-ом, со службой постоянно взаимодействовал и влияние на неё имел куда большее, чем тот-же Игнатьев. Семён Денисович, несмотря на то что был сугубо гражданским человеком, докладывал по-военному чётко. Дело расследовано, вина фигурантов доказана, в процессе, оказывалось противодействие следствию со стороны МВД, скорее всего, по заказу лично товарища Берия.
Внимательно выслушав доклад, товарищ Сталин, по обыкновению, взял паузу, принявшись раскуривать трубку и наблюдая за докладчиком. Иногда, такое наблюдение говорило в процессе больше, чем сам доклад. Игнатьев, очевидно, в сговоре с Берией не был, но ведь именно он представил материал, приведший к отставке и аресту Власика. Сыграли дурака в тёмную? Вероятнее всего, с «делом Власика» ещё предстоит разбираться, а пока на повестке «Мингрельское дело», по которому министр, очевидно, имел сказать что-то сверх протокола.
— Давайте, товарищ Игнатьев, излагайте свои соображения. Вижу, что они у вас есть. Каким образом товарищ Берия в этой грязи оказался замешан, и почему он эту банду до сих пор покрывает?
— Как ни странно, товарищ Сталин, но втянут в это дело товарищ Берия оказался для самого себя очень неожиданно. С некоторыми фигурантами дела, а именно с Барамия, Рапава и Шариа, его связывала давняя личная дружба и потому, на просьбу о помощи от «неправедного» в их интерпретации преследования, он отреагировал по-кавказски, очень горячо. А вот позже, когда к нему уже пришло понимание того, что дело не липовое, а он со своей поддержкой уже засветился, Лаврентий Павлович, что называется, закусил удила. Хотя, если честно, до сих пор не могу понять, на что он всерьёз рассчитывал, ведь это дело всё равно у вас на личном контроле.
Читать дальше