Андрей Малютин - Нечто иное

– Подожди ты. – Костя на секунду задумался – может, не стоит рассказывать? – В общем, с тех пор, как мы переехали, я вижу на месте площадки старый дом, а площадки никакой не вижу. Но не это главное. Главное то, что он зовет меня. Я никогда, никому этого не говорил. Прямо мистика какая-то.

– Как зовет? – заинтересовался Игорь. – Такого не бывает. Уже давно доказано, что никакой мистики и чудес нет. Все это выдумки больного сознания разных шизофреников и параноиков. Может, ты того… – Игорь повертел пальцем у виска и присвистнул. – А может, это мираж?

– Он говорит мне: «Я жду тебя».

– Друг мой, – Игорь слегка толкнул Костю кулаком в грудь, – тебя ждет не дом, а психотерапевт. Могу посодействовать. Мой папаша зарабатывает деньги, разгребая дерьмо в головах всяких ненормальных.

– Я нормальный, – обиделся Костя.

– Нормальный, нормальный, – согласился Игорь. – Ты был бы нормальным, если бы вчера к нам присоединился. Так повеселились, – Игорь закатил глаза, – круто.

– Да пошел ты, – бросил Костя.

– Ладно, ладно, праведник ты наш. Бога, что ли, боишься? Так он умер много лет назад. Я в каком-то старом журнале прочитал. Его, кажется, на кресте распяли или… не помню, в общем. Сейчас главное – свобода. Мы, брат, в свободном мире живем. Посмотри вокруг. Секс, наркотики – одно из проявлений свободы.

– Так ты устроишь мне встречу с папой? – не обращая внимания на слова Игоря, спросил Костя.

– Я тебе что, сваха что ли? Приходи в десять вечера сам, он уже дома в это время. Не стесняйся. У меня мировой папаша. О, смотри, – Игорь указал за спину Кости, – Ритка идет.

Костя повернулся.

– Привет, Рит, – бросил Игорь проходящей мимо, как будто не замечая мальчишек, девушке.

– Привет, прыщавый, – съязвила она на ходу.

– Привет, – поздоровался Костя.

– А с тобой, козел, я вообще не разговариваю! – Она потерла густо покрытую тональным кремом щеку и двинулась дальше.

– О, о, о! – воскликнул Игорь. – Я все равно тебя трахну.

– Обломишься, – бросила через плечо Ритка.

– Ладно, пойдем в класс, – предложил Костя. – Потом перед ней извинюсь.

– Еще чего – извинюсь! Надо тебе? – пожал плечами Игорь.

Без трех минут девять Костя нажал на звонок квартиры Игоря.

– Представьтесь, – потребовал мужской голос из селектора.

– Я друг вашего сына – Костя. Учусь с ним вместе.

– Поднесите паспорт к сканеру селектора.

Костя достал паспорт и прислонил его к маленькой коробочке, прикрепленной к стене под звонком. Через секунду щелкнул замок, и дверь широко распахнулась. В темном коридоре никого не было. Костя шагнул вперед.

– Проходите, проходите, не стесняйтесь, – раздалось где-то в конце коридора.

Костя шел по коридору на голос, зачем-то считая двери комнат по обе стороны. Тусклый свет загорался под потолком по мере его продвижения и гас за его спиной. Наконец, перед Костей распахнулись двери гостиной, которой и заканчивалась эта квартира, похожая своей планировкой на больничное отделение. Мужчина, одетый по-домашнему: в джинсы, цветную майку, развернулся в сторону вошедшего Кости в кресле-вертушке и широко улыбнулся.

– Здравствуйте… – произнес Костя.

– Здравствуйте. Андрей Викторович, – представился мужчина. – Я так понимаю, что вы пришли именно ко мне, а не к моему сыну-разгильдяю. Вам нужна консультация?

– Совершенно верно… – Костя остановился в дверях и осмотрелся. – Игорь сказал мне, что вы – психотерапевт, а мне… в общем, у меня есть вопросы и нет ответов.

– Присаживайтесь, где удобно, – уловив взгляд мальчика, предложил Андрей Викторович и повел рукой, предлагая Косте самому выбрать место.

Костя выбрал кресло на другой стороне гостиной.

– То, что вы сели так далеко, свидетельствует о том, что вы еще не успели испортиться, как большинство ваших сверстников-нахалов. Чувствуете дистанцию со взрослым человеком и, к тому же, у вас какая-то проблема, которую вы решились поведать мне, но до сих пор сомневаетесь: надо ли это делать?

– Да, – выдохнул Костя, непонятно с чем соглашаясь. Он отметил, что отец Игоря обращается к нему на «вы», и эта манера разговора, сосредоточенный взгляд и то, как четко он определил Костину нерешительность, как-то не вязалось у Кости с тем, что вчера вечером вытворял его сын. Знает ли он своего сына таким, какой он есть? Если нет, то он плохой психотерапевт.

– Не часто у меня бывают молодые люди, – произнес Андрей Викторович. – Своего сына я редко вижу в последнее время. Говорить с ним просто невозможно… да он этого и не просит. Впрочем, и проблем у него нет, – как он говорит… в чем я очень сомневаюсь. Садитесь поближе. – Андрей Викторович указал на кресло напротив. – И рассказывайте. Правда, я не практикуюсь в психологии подростков.