Константин Каронцев - Реальность ловить нечем

– Миссис Дахинсон, – вскричала она. Та подбежала. – Что делает сын?

– Играет, моя милая.

– Рай и он… – она начала бредить. Пригласили доктора.

А Бернард находился приглашенным в маленькой квартире у Луизы. Сегодня он выписался. Она, встретив его, позвала к себе. Они пили чай. Он пробовал ее рулет с маком. Каждым кусочком он наслаждался. Приняв такой роскошный для него пир, он присел с ней в кресла. Они и молчали, и беседовали. Вечером, целуя ее руки, поблагодарил и ушел, ожидая новой встречи и нового рулета с маком.

Он подошел к своей каморке в половине двенадцатого и узнал, что она сдана другому жильцу. Он прошатался по улице всю ночь, тщетно защищаясь от своего одиночества. А утром выпал снег и пришла Луиза. Ночь спала плохо, думала о нем и, не выдержав, явилась к нему. Переживая, что он остался без жилья и ночевал на улице, Луиза у себя дома напоила его чаем с малиновым вареньем и остатками рулета. Позже, он невинно заснул на диване. Отоспавшись, он сидел и, кашляя, слушал ее. Она надеется, что родные ей помогут. Пока она говорила, раздался звонок. После минутных колебаний: открывать или нет, она впустила гостя. Бернард увидел грузного мужчину с седоватыми волосами, по возрасту годившегося ей в отцы. Но оказался он ее братом. Уже кто-то из родственников навещает ее и может реализоваться поддержка с их стороны. Однако Луиза не рада ему и даже просит его уйти. Брат язвит, пытается оскорблять Бернарда и садится в кресло.

– Как кровушка повысилась? – Спросил он с издевкой и обратился к нему:

– Я тебе знаешь, что скажу? Мы можем ее поделить…

– Адриан… -просила она.

– Ну-ну, чего темнишь? – Возмутился он вставая. – Может, твой кавалер, чего-то не знает? – Он схватил ее и резко ударил по лицу. Бернард встрепенулся и, встав, откинул прочь незваного гостя в сторону. Адриан подергивая верхней губой, встал.

– Убирайтесь. – Сказал ему Бернард. Тот его избил.

– Не знаю где ты родился, – сказал он. – Но место твоего захоронения уже выбрал.

Луиза подползла к Бернарду.

– Неплохо. – Все язвил ее брат. – Да, сестренка, сама ты избрала такой путь, не ищи виноватых. – И он ушел.

Доктор попросил отдернуть шторы, пришло утро. Миссис Дахинсон преподнесла ему кофе.

– Сын ее на попечении кого остается? – Спросил он.

– Она доверила его мне. – Ответила миссис Дахинсон. – Я опекунша.

– Сорвите ей розы, – попросил доктор, указывая на бесчувственную Луизу у которой бред спал и наступил глубокий обморок. – Деточка любит их.

Комната внаем сдавалась с неплохой мебелью. Они закрыли глаза на недостатки. Здесь все замечательно. Лишь бы Адриан не нашел.

Бернард помог Луизе приготовить обед. Появилась хозяйка.

– Слышите, я вам повторю, в девять часов никакого свету. Я не собираюсь за вас переплачивать. А вы, – обратилась она к Бернарду. – Днем не шатайтесь тут, мои жильцы не должны видеть вас. Вы в шрамах, синяках, просто удивляюсь, как я вас впустила! – И лицемерная хозяйка ушла.

В девять часов они выключили свет. За окном гулял ветер и валил снег. Бернард обхватывал ее руки. Внутри у нее трепетало, что-то нежное. Наверху над ними кто-то кричал, внизу кашляли, а они чувствовали другое. Она взяла и обняла его. Он встрепенулся и прошептал:

– Я не достоин…

– Рая ты достоин… – Луиза целовала его и раздевалась. Белизна снега на улице, красиво выделяла ее обнаженные груди. Она дарила ему себя, и он в свою очередь тоже. Они творили великое наслаждение. И парк парил в прекрасном бытие и мгновения делались золотыми.

А когда на девятом месяце беременности родился сын, его отец уже целовал две пары рук. Блаженство с ними и изнурительный труд, ради них. Они перебирались из комнат, то без какой-либо ювелирной безделушки, отданной в ломбард, то без материнского молока. Подчас, они кормили младенца протертыми ботвой и овощами, через марлю. Луиза после родов сильно ослабла, ребенок выдавал себя чахлым, а Бернард уходил на каторгу. И целый год вот такие, не помня себя.

Красные розы заставили ее улыбнуться. Она очнулась, не могущая пошевелить рукой и смогла выговорить:

– Сын…

Миссис Дахинсон принесла ей сына, проснувшегося недавно и игравшего. Мать поцеловала его и заплакала. Дитя увели. Доктор, войдя, приготовил лекарство.

Бернард ухаживал за ней. Не было малинового варенья и рулета с маком, но она не просила его об этом. «Ты и сын» – говорила она. «Как они там» – думал он о них, выполняя скотский труд. И как удар промелькнуло кресло с ней и с ее братом и его самого свалило в сторону. Он попал в больницу, где особо и не лечили. Не думая о себе, он рвался к Луизе и сыну. Медперсонал, не стал с ним долго возиться и выписал его. И Бернард спотыкаясь, облокачиваясь на стены, пришел к дому. Олицетворение любви, не застал. Их голодных и ослабевших, увезли в ту больницу с парком. Он еще этого не знал, хозяин жилья ему по пути не встретился. И он стоял в комнате, шатаясь и не зная, что думать. Он просто потерял сознание.