Таша Истомахина - Тест для ангелов. Серия «Корни и крылья», книга 2

© Таша Истомахина, 2016

© Наталья Владимировна Денисова, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-4160-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Захват лаковым когтем был мне знаком, оттого что я уже летала в лапах Дракона. После этого так болят сдавленные рёбра!

Меня бесцеремонно бросили в большой сугроб, и лицо обожгло рыхлым снегом. С высоты человеческого роста я провалилась в него плашмя по самые плечи, так и не достав до дна вытянутыми руками. Нос и рот забился колкими льдинками, которые на горячих щеках мгновенно истаяли ручьями. Весьма неуклюже, как-то больше нижней частью корпуса, выбравшись из сугроба, я не без сожаления вспомнила, как аккуратно поставил меня в траву Серафим после нашего первого полета.

– Это какой же такой Паворотью тебя, Стешенька, занесло в Дортур?

Филомена слегка сдвинула свой ослепляющий монументальный корпус, еле слышно прошуршав белоснежными чешуйками, и я увидела за ней озеро, вернее ледяной каток. Похоже, что сначала морозом схватились высокие кустики водорослей, образовав ледяные наросты, повторяющие все изгибы водной травы, а потом, вмиг – за одну ночь – замерзла и вода, превратившись в прозрачную глыбу от края до края озера, от его поверхности до самого дна. В этой прозрачности по-прежнему было видно каждую травинку, каждую рыбину, вмерзшую в монолит.

А хоть и Дортур, лишь бы не болтаться в Чистом Поле. Это как перекресток, только нет дорог, одни порталы. Не знаю, сколько я пробыла на Межпутье, после того, как Серафим перестал удерживать для меня Павороть. Я думала, что лишусь там рассудка. Сначала порвалась тонкая ниточка, связывающая меня с моим Драконом, потом исчезли границы потока, что увлекал меня в пункт назначения, ну а дальше появились Морухи. Хотя нет, эти твари начали щелкать зубами значительно позже. До того как их рваные крылья перекрыли мне надежду на спасение, я увидела миллиарды миров – точек, которые сливаются в Свет, количество которых просто не могла осознать. Моя цель – Завыбель, то место, куда меня отправил Серафим, стала просто светящейся сферой с крошечной червоточиной входа. Меня буквально закрутило звездным ветром, я ощущала себя как одновременно живущая везде, я состояла из частиц давно взорвавшихся звезд. Вот тогда-то и появилась белая стремительная сила, зацепившая меня одним когтем и вынесшая из Межмерности.

Как мило хоть где-то оказаться. Хотя, признаю, что менее всего я хотела бы попасть в суперпустоту, плотность галактик которой значительно ниже, чем в известной Вселенной. Серафим как-то рассказывал мне, что именно в этой гигантской холодной области в районе созвездия Дракона есть звезда, закутанная в пыльный кокон. Вокруг нее кружится только одна планета, сплошь покрытая коркой льда. Именно ее выбрала для житья Филомена – белоснежный Дракон моей сестры.

Значит, Дортур. И, надо запомнить, что меня зовут Стешей.

Проснувшись ночью, я обнаружила, что вся комната кружится вокруг меня по часовой стрелке. Накануне, выпив немало коньяка, я не почувствовала опьянения, лишь перешла в состояние кристальной прозрачности. Градус догнал меня во сне.

Остаток ночи я лежала на одном боку, поджав колени. Дышала я ровно, но каждые десять секунд из моих глаз выкатывались две огромные слезы. Та, что сверху, скользила по переносице, влажно холодила опущенное веко, и, слившись с нижней, затекала по ладони куда-то в подушку.

Новый год прошел расплывчато. Я помню, как по традиции за заиндевевшим окном глухо булькали салюты, озаряя небо радужными всполохами, шампанское шло пузырьками в бокале, корочки мандаринов подсыхали рядом с хрустальными салатницами. Мы щелкали пультом, пытаясь найти свежие лица на экране телевизора, шуршали обертками от подарков, много смеялись. Я очень старалась не думать.

Теперь вот все изгнанные мысли навязчиво ко мне возвращались.

Первым делом я вспомнила несостоявшееся предновогоднее свидание. Петенька мои извинения принял холодно. Он так и не понял, почему я предпочла шумной вечеринке рядом с ним, ночь в приемном покое с сослуживцем, попавшем туда с сердечным приступом. Петя ведь не знал, что теряющий сознание Савелий, прошептал мне пароль, о котором мы условились, расставаясь в прошлой жизни.