Вилена Смирнова - Запутанные нити. РАК - умереть нельзя измениться

И сразу попала в театр масок. Там абсолютно все участники были в масках. И самый главный (как я поняла) постоянно меня преследовал. Я игнорировала его настойчивое внимание, потом уже конкретно «послала». Но он не унимался и предлагал стать то повелительницей миров, то владыкой чего-то более фееричного. Оттолкнув его, я нечаянно задела маску… Под ней не было ничего. Я заглянула в чернеющую пустоту. Мне стало жутко, и я быстро покинула это место, вскочив в какой-то вовремя подоспевший тарантас. На этом тарантасе мы пролетали как на американских горках какие-то сцены-картины-события. Я могла управлять тем, что показывалось. Так, когда мы влетели в какое-то подземелье, где обнаружились израненные человеческие тела в крови, я попросила двигаться дальше. И мы выскочили на поверхность. Мне нужно было мое внимание и энергия для решения «моих» задач.

А потом все неожиданно закончилось. Я увидела как то, что было роскошными декорациями, падает как старый забор, мигом стихла музыка, исчез блеск софитов, растворились остатки роскошных атрибутов. И за этим всем показалось сухое выжженное поле с кучей мусора и какой-то бытовой грязи. Я стояла посреди этого и откуда-то знала, что это правда , она такая.

Потом началась «работа», как я и просила. В процессе было несколько моментов, когда Аяваска подводила к определенному «пункту» и ничего не двигалось, несмотря на мои команды и призывы, пока я что-то не меняла в своем «поведении» или восприятии. Головой это было не уловить и даже не предусмотреть. И самое главное – при помощи ума, который слегка подзаткнулся и сидел где-то тихо, вариантов решения было не создать. Варианты шли как-то по-другому. После моих неоднократных распоряжений, куда двигаться и что решать-смотреть, ничего никуда не двигалось. И как только тело делало выдох, отпускало и соглашалось , махнув «рукой», процесс получал продолжение. Так Аяваска, не ломая, учила отбрасывать мое глубокое сопротивление и тотальный контроль.

Либо я просто находилась в каком-то сюжете, который было ни остановить, ни изменить – я видела себя, сидящую на столе в учебном классе, куда я (?) другая привела Аяваску-учителя для проведения занятий. Та я, которая сидела на столе, вела себя разнузданно, плевалась, грубила и даже на мой взгляд «быдлила». А мне, стоящей рядом с Учителем-Аяваской, было неловко настолько, что я своими руками готова была порвать это «хамское быдло» и распылить на мелкие куски. И чем непримиримее становилась я-другая, тем отчаяннее плевалась и бранилась я-сидящая на столе.

И вот когда я почувствовала, что церемония завершается, решилась напомнить про свой третий запрос. Моментально ощутила себя внутри тела, в каких-то лабиринтах-протоках (как-то поняла, что это грудь), прошла по узеньким трубочкам-проходам. Все стало надтрескиваться, и я уже со стороны наблюдала, как оттуда фонтаном выливалась голубая липкая субстанция. Когда все закончилось и стало светать, я видела уходящий образ девушки, которую ранее приняла за Аяваску. Спросила вслед: «Это все?» и что-то мне ответило – «Пока все».

Наутро я рассказала Нолиссе и Миелю про церемонию, кроме процедуры исцеления. Нолисса, смеясь отметила, что от меня, вопреки моим представлениям, не требовалось проходить какой-то тяжелый опыт (почему я отказывалась что-то смотреть, экономя силы). Мне нужно было в какой-то момент именно согласиться, перестать рулить и контролировать процесс. Тем более, что эта территория мне никак не подконтрольна – пояснили мне. Осознание растения многократно превышает человеческое, оно не будет ничего объяснять, просто поведет туда, куда нужно. А по поводу меня-хамки, Нолисса спросила: «Разве это не то, что у тебя под тяжелейшим гнетом, в изгнании?» И я согласилась, что именно эта моя теневая часть никогда себя не проявляла. Ее нужно было просто увидеть. И принять.

Как пали несколько месяцев спустя «голливудские декорации» наших проектов, сошла пена с ожиданий-перспектив-прогнозов, обвалились, превратившись в бытовой мусор, масштабные планы вместе с вложенными инвестициями, слетели маски со статистов-партнеров и взгляд уперся в зияющую пустоту потерь, рассказывать смысла нет. Как и о том, что описанием правды саму правду не заменишь. А тело запомнило то, что было совершенно неподдельным – безраздельную радость, сияние энергии смеха, когда хохочут лопатки.

Я собрала маму и Дишу на «совещание». Нечего тянуть и откладывать.