Виктор Вержбицкий - Вы на связи

Теперь, после своего окончательного разочарования в вооружённых силах и целях военных компаний, преследуемых его страной, отставной сержант ВМС снова вернулся к себе домой, в Бостон, ведомый чувством вины и долга перед своим семейством: матерью Дорис и отцом Джорджем, тоже военным в отставке, а также его младшим братиком и сестричкой: Самантой и Саймоном.

С Ингрид – студенткой, с которой он встречался до отъезда на Филиппины, Коннор сначала пару лет переписывался, а потом она написала ему, что у неё появился жених, студент-автомеханик, и им обоим пора двигаться дальше и заканчивать своё общение…

И вот, теперь он снова стоит напротив своего старого двухэтажного дома на Бэй-Стейт-роуд, и у него под ногами лежат два полных чемодана вещей. Он не пожелал никого предупредить о своём приезде, чтобы его не пытались отговорить от добровольного увольнения, особенно отец, но сегодня было воскресенье, а значит, кто-нибудь точно окажется дома…

Со стороны казалось, что его дом остался таким же, как и восемь лет назад… Те же четверо белых колонн перед главными дверьми, облицовка из белых досок, синие ставни на окнах и гараж с левой стороны дома. Но приглядевшись, мужчина заметил, что черепицу на крыше его родного дома сменили с серой на зелёную, более новую, ну и новые блестящие задвижки на окнах.

– Наверное, отец заменил её, пока меня не было… – подумал солдат.

Набравшись смелости, Коннор медленными шагами приблизился к крыльцу. Над дверью развевался звёздно-полосатый флаг – обязательная деталь дома любого добропорядочного американца, как всегда говорил его отец…

Последовал нервный глоток, и его палец надавил на кнопку дверного звонка:

– ДЗ-ДЗ-ДЗ-Ы-Ы-Ы-НЬ! – раздалось за дверью.

Через пару мгновений, в доме послышались шаги…

– Сейчас, одну минуту! Я вам открою… – услышал он женский голос.

Красная входная дверь наконец отворилась, и Коннор увидел перед собой слегка поседевшую, немного прибавившую в весе, добродушную женщину 5,67 футов. Она едва доходила ему до подбородка, но была всё той же Дорис Лакотой – его матерью, и её глаза засветились каким-то чудесным самозабвенным светом, когда она поняла, кто сейчас стоит перед ней…

– Джордж! А-ну, иди ты сюда, старая развалина! Смотри-ка, кто к нам сегодня пожаловал… – Она лукаво подмигнула сыну правым глазом.

Из коридора послышался кряхтящий, суетливый голос мужчины:

– Ну, и чего ты сегодня разоралась? Иду я… Вот, видишь?!

Коннор вновь увидел перед собой своего героя детства – уже поседевшего, с белыми усами и в круглых толстых очках – отставного полковника ВВС, награждённого медалью за отвагу – Джорджа Лакоту, своего отца. Он уже доходил ему до уровня глаз, в отличие от матери.

Челюсть его папаши отвисла, когда он понял, что его сын возвратился из Ирака, и он, поражённый, опёрся рукой на тумбочку.

– Господи… Значит слухи оказались правдой… Коннор, это ты?! – с опаской в голосе, спросил мужчина.

Такое приветствие больно кольнуло нотками разочарования отставного сержанта, поскольку, в отличие от Джорджа, его мать вся светилась от счастья.

– Верно, папа… Это я. И я вернулся домой… – старался он выговаривать неспешно и тщательно.

Дорис с укором уставилась на своего мужа, поспешив выскочить на улицу и захватить в руки чемоданы сына. Тот поспешил притормозить её:

– Э-ге-гей! Постой, мам… Они очень тяжёлые. Лучше я сам… – сказал он женщине и сам принялся заносить свои вещи в дом.

В прихожей перед ним встал отец, сложив свои руки на груди и приняв недовольную позу.

– Сынок, скажи мне… Почему ты бросил своих товарищей в этот самый важный для них час? Ты думаешь, что мы не сможем их победить?! Помнишь, я всегда учил тебя быть защитником своей страны? А теперь, у меня просто нет слов…

Этот разговор совсем не лез в сегодняшние планы Коннора, и он просто решил сменить тему:

– Как ты здесь поживаешь, отец? Всё так же впахиваешь на Питтерсона?

Тот недовольно нахмурил седые брови, но решил всё же отступить:

– Да, пока всё так же… Я уже много лет с ним, на красильной фабрике. А ты что теперь здесь делать будешь? Штаны просиживать собрался дома?

Его шлепком по лбу прервала раззадоренная Дорис:

– Прекрати это сейчас же, безмозглый выхухоль! Прекрати и помоги нашему сыну занести чемоданы в его комнату. Теперь она считается у нас гостевой, Конни, ты уж извини. Проходи, а я пока накрою на стол…

Мужчины взяли по одному чемодану, каждый, и отправились по деревянной лестнице наверх. В узком коридорчике всё так же сбоку была белая дверца его комнаты. Уложив оба чемодана на пол, Коннор спросил у отца: