Лёля Сакевич - Нелегко быть Музой

С музыкой и литературой работать проще – заснял на видео или отсканировал рукопись, и пусть гений дальше спокойненько жжет или рвет свои бумаги, недовольный результатом. (Их, гениев, не поймешь, с чего на них вдруг эмоции налетают, принимаются кричать – гении, а не эмоции, – швыряться чернильницами и рвать уже почти готовые холсты) А вот с изобразительным искусством, скульптурой и архитектурой сложнее. Это можно только сфотографировать, воспроизвести же никак не удастся, да и не стоит. К примеру, когда я увидела фото Колосса Родосского, жутко разочаровалась – ничего колоссального там не было. Жалкий непропорциональный уродец, но для своего времени о-го-го какая гигантская махина! И теперь, после наших временных «вылазок», люди смогут увидеть это произведение искусства таким, каким оно было на самом деле, и это здорово! Потрясающе!

Блин. Распрыгалась, как горная коза, руками размахалась. Пока, к великому сожалению, все эти ценности мы не можем афишировать (грустный смайлик). Увы. Какие-то проблемы на высшем уровне, босс боится обнародовать способ добычи информации – машина времени пока еще официально не изобретена. Но я все равно очень горжусь, что причастна к такому великому делу… Эх, опять на высокопарный слог потянуло. Проще надо быть, Варвара!

В чем же заключается моя работа? Я работаю музой. Да, да, музой великих гениев прошлого. Почему я? Во-первых, потому что смогу легко скопировать поведение близкого для гения человека (актерское образование, да еще такое дарование, как у меня – это не шутка). А во-вторых, потому что я – женщина.

Гендерная принадлежность в этом деле очень важна, ведь общеизвестная теория о том, что историю делают мужчины, в корне неверна. Любому гениальному общественному или творческому деятелю необходима муза. Как Наполеону – Жозефина, адмиралу Нельсону – леди Гамильтон. Без женщин не было бы никаких свершений. Даже Сократ не стал бы философом, если бы не его скверная жена. Ведь сам мыслитель сказал: «Если у тебя хорошая жена, то ты станешь счастливым человеком, а если скверная и сварливая – философом». А ведь у Сократа был такой ученик, как Платон, а у него, в свою очередь, учился Аристотель, воспитатель самого Александра Македонского. И теперь скажите мне, где бы была вся мировая история и наука, если бы сварливая тетка не гоняла Сократа сковородкой по дому? Вот то-то! Историю делают женщины, только мужчины не хотят себе в этом признаться (смайлик).

Сказать честно, я сегодня излишне говорливая по одной единственной причине – мне страшно. Страшно, потому что через несколько часов я приступлю к своему первому заданию.

В кратце принцип действия машины времени я описать не смогу, но свои действия спокойно прокомментирую. Чтобы занять место музы, вдохновляющей гения, необходимо ее (музу, а не гениальность) поменять местами с исследователем, агентом. То есть, со мной. Так как нет возможности визуально понаблюдать за объектом, проводятся исторические изыскания, подробное исследование на базе имеющихся в наличии данных (дневников или писем). Выбирается момент, когда удобно человека «изъять» из времени и поменять местами с агентом. Объект, пока я работаю за него, находится здесь, в специальном боксе, нейтрализующем опасные факторы, влияющие на жизненные процессы организма при временн о й переброске. Уф… Ну и сказала (смайлик).

Вся фишка и в то же время проблема в том, что в прошлом и в настоящем не может быть ничего и никого лишнего (будь это человек или электронный исследовательский зонд). И если мы хотим отправить туда одного человека, то взамен сюда, в наше время, нужно забрать другого. Если кидаем туда зонд, то оттуда на время забираем нечто подобное по массе и объему. К примеру, если зонд небольшой, размером сопоставимый с ведром угля, то похожее по объему ведро мы должны забрать на время исследования. Делается это, чтобы не сместилась какая-то масса чего-то там очень важного. Чего именно, я не интересовалась, для этого в ИНСТИТУТЕ есть целый научный отдел, где кучка умников сидит за компами.

Короче, нужно поменяться местами с той женщиной, которую я буду изображать, и всего делов!

Я должна буду перенестись в декабрь двадцатого года двадцатого века в Москву и скопировать Галину Бениславскую в одном небольшом эпизоде с Сергеем Александровичем Есениным, одним из знаменитейших поэтов Серебряного века. Именно эта женщина, бывшая его секретарем и одним из близких друзей, позволит нам приблизиться к гению и показать его не только во время выступления, но и в неформальной обстановке. Ведь, чтобы понять гения, нужно еще и увидеть, как и чем он жил, узнать его быт, частные пристрастия и привычки.