Олег Соловов - Ноткат. Хороша ли жизнь без взяток

Петр Петрович, инженер-строитель крупного вуза, контролировавший ремонтные работы, взяток не вымогал, давали сами. Он просто плыл по течению, дают – беру, не дают – не беру, ни кому не мешаю, иногда могу и несколько помочь. Не за взятку, так, по доброте душевной. Дадут – буду мягче, не дадут – объективнее. Главное – чтобы подрядчик хорошо работал, тогда и денег с него взять можно. Плохим и нерадивым Петр Петрович не помогал, денег с них не брал, относился со всей строгостью. Но если денег дает – то не такой он уж и плохой. Может чего не умеет, может помочь надо. Поможет подрядчик Петру Петровичу, и Петр Петрович в долгу не останется. Помогал он с пользой чуть-чуть для себя и главное – для института. Без поддержки и подсказки, без совета новому человеку сориентироваться, исполнить работу качественно и оперативно было бы трудно. И Петр Петрович помогал, не всем, только лишь тем, кто работать хотел, умел и главное, знал, кому уважение проявить. С разгильдяями и халтурщиками Петр Петрович был строг и неподкупен. Руководствуясь такой идеологией, он имел неофициальный приработок с подрядчиков на порядок выше зарплаты, и одновременно был на хорошем счету у начальства.

Начальство – проректор по хозчасти, доверяло ему не только саму работу, но и получение откатов с новичков. Если таковой предлагал проректору реализовать некую взаимовыгодную схему, то он доброжелательно слушал и отправлял «порешать с Петровичем». «Порешав», Петрович честно делился с проректором.

Еще одним источником дохода была экономия институтских материалов. Не в ущерб делу, отнюдь. Просто порой замена труб, кранов и подобных вещей не была необходима, но запланирована. Ее проводили по бумагам, а краны и трубы оставались у Петровича в разряде «честно сэкономленного». Все это позволяло Петру Петровичу жить, как он определял, «достойным образом, но без излишеств», чувствовать себя комфортно. Будучи довольным жизнью, он по-доброму относился и к подрядчикам.

Про приближающуюся отмену взяток Петрович слышал, но всерьез, как и все идущее с далекого высока, не воспринимал. Он помнил: в советское время были собрания, на них про социализм и партию говорили, но была реальная жизнь, и пересекались первое и второе очень мало. Так и сейчас: брешут там, в Москве что ни попадя, но нас, на земле это не касается. Иными словами: хоть отменить взятки, хоть применить – мою долю отдай, а там – как знаешь.

В первый безвзяточный понедельник давно проверенный подрядчик должен был принести долю Петровича за уже сделанную работу. И Петрович был совершенно спокоен, никакой пакости не ожидал. Подрядчик пришел как условились, вовремя, но вместо того чтобы просто отдать деньги понес какую-то ахинею о том что деньги пропали: приготовил, были в кармане, нес, не донес, куда-то делись: не то мыши съели, не то ветер сдул. Петрович вполне допускал потерю, он спокойно объяснил подрядчику: ну потерял, с кем не бывает, но потерял ты, и потерял свои деньги. А мои – принеси мне. Я тебе верю – можешь завтра. Но не позже – у каждого свои трудности, деньги край как нужны. На том и расстались. Петр Петрович похвалил себя за предусмотрительность: в пятницу он не подписал авансом очередной акт выполненных работ.

Прекращение взяток предстало ему вдруг не как московская абстрактность, а как реальная личная опасность. Мысль эту он отогнал, но беспокойство в душе осталось. Спал плохо, на работу пришел помятым и раздраженным. Подрядчик появился в кабинете Петра Петровича в самом начале рабочего дня. И снова рассказал бредовую историю про исчезновение денег, связал это с разговорами о прекращении взяток. На этом основании сделал вывод, что не виноват перед Петром Петровичем, и посоветовал тому подождать лучших времен:

– Позже рассчитаюсь, Петрович. Здесь форс-мажор. Я ни при чем. Но ты знаешь – за мной не заржавеет.

Петр Петрович человек был не злобный, но сильно не любил, когда люди умничают и его за дурака держат. А это был именно такой случай. Он почувствовал себя обманутым и оскорбленным, добродушие куда-то делось, левый глаз стал нервно моргать :

– Какой-такой морс-форсаж! – он явно нарочно исковеркал «форс-мажор». – Ты хочешь со мной поссориться? – Петрович ядовито шипел. Пытаясь успокоиться, он начал перекладывать, тасовать бумаги на столе. Найдя не подписанные в пятницу акты, недобро улыбнулся:

– Будем принимать работу. Пошли.

Принимать предстояло ремонт первого этажа студенческого общежития. В жилых и административных помещениях производился комплексный ремонт: замена окон, дверей, линолеума, малярные работы. Акт был промежуточный, предстояло принять выполненную часть работ, в то время как в рабочие продолжали трудиться. Качество выполняемых работ было обычным, ранее всех устраивавшим: и халтурой не назовешь, и что евроремонт не скажешь.