Галина Маркова - Мурка стала просто Марией. Почти подлинная история внука Мурки

– Каким образом?

– Так же. Он на будущую «жертву» заранее надевал тонкий защитный жилет. Затем под пиджаком укреплял пакеты с красным густым сиропом, смешанным с бычьей кровью.

В присутствии банды дед нападал на «жертву». Стрелял в места, где были пакеты. «Жертва» падала, воняло бычьей кровью. Многие уходили сразу, некоторых рвало, и они говорили: «Какой же он был гад вонючий!» но каждый раз все было иначе.

– Человека этого спасали?

– Да. Конечно. «Труп» оставался на месте но, другие люди его «обнаруживали» и забирали. После его восстанавливали, потому, что падение часто было не удачно. Затем переводили в Ленинград или в Москву. Такие кадры были нужны везде.

– Или в Тамбов?

– Нет, Тамбов был близко, и нашего товарища могли узнать урки: они переезжали из города, в город.

– Хорошо! Неужели тогда были такие жилеты?

– Если уже в 1942 году такие жилеты были для всех экипажей, то для чекистов они были уже в 1925- 27 годах.

– Откуда ты это знаешь?

– Это моя профессия. То, что я работаю по запасным частям для автомобилей, это следствие моей профессии.

– Ты был испытателем таких жилетов?

– Да. Как ты догадалась?

– Есть такое понятие «эгрегор». Когда один человек или люди долго говорят, или делают что-либо в одном направлении, то формируется «душа» этого понятия или явления.

– И где она существует?

– Скажем, что в окружающем пространстве.

– Согласен.

– И если есть хорошие уши для её высаживания и интерес к ней, то человек «слышит» суть понятия или явления. Я, например, задаю мысленно вопрос, вижу быструю картинку, которую мне посылает «эгрегор». Как миг!

– Все ожидал от тебя, но то, что у тебя такой тонкий ум, не ожидал. Поэтому и Эдик тебя боялся.

Маша долго смеялась, смеялась и смеялась, пока снова они поехали: пробка рассосалась. Ехали медленно по одной полосе. По другой стороне шли работы по строительству шоссе. Маша решила сменить тему и спрашивала про дом. Костя говорил медленно, вспоминая место, где прошло его детство:

– Дом широкий одноэтажный из красного кирпича. Стены тоже широкие. Дед еще только учился класть стены. Но кирпича было так много. Поэтому и потолки в доме высокие и баня была кирпичная, а не деревянная.

– Ты меня снова удивил. Врач приехал в Березово, и построил дом из кирпича. Он не работал врачом?

– Нет, что ты? Это было опасно: врач приехал из Москвы в глухой поселок. Зачем? От кого он бежал? Это вызвало бы интерес органов. А ему это было не нужно. Он пришел в местную больницу: поранил ногу в дороге. Ногу быстро перевязали, только и всего. Выдали прочные штаны. Там шло строительство нового корпуса из кирпича. Рабочих не хватало, ему предложили работу. Ему этого только и было нужно. Жили все во времянке. Дед стал обучаться на кладчика кирпича.

– « Не боги обжигают кирпичи»

– Ты ошиблась: « Не Боги горшки обжигают»

– Ах! Что это я. Я же переводила: «But it’s not gods who bake the pots.»» -« Не Боги горшки обжигают» правильно.

– Так был и построен этот большой дом.

– С большой тайной?

– Откуда ты это знаешь?

– От тебя веет тайной, мой милый, и раскроем мы её вместе с тобой.

– Ты еще не знаешь главного, – сказал медленно муж, и долго молчал. Затем вытащил платок, вытер глаза и только тогда произнес тихо:

– Дед взял с собой из Москвы дочку Марии. Она говорила, что дочь и его тоже. В её метриках было написано: Ольга Александровна. То есть отчество: от имени моего деда.

– Но он тогда был не дед, ведь.

– Конечно. Он взял с собой дочку. Ей было тогда восемнадцать лет.

– Дочка Мурки и твоего деда?

– Выходит, что так. Деду хватало заработка. Но деньги у него были еще из Москвы. Вещи тоже, даже большой сундук. Олю приняли санитаркой в больницу сразу. У нее было Свидетельство об окончании медицинского училища. Рабочим разрешали выписывать кирпич. Дед так и сделал. На стройке он познакомился с Раисой Петровной.

– И они стали строить дом?

– И дом и семью. Деду было пятьдесят лет, он был моложе Маши Климовой, но старше Раисы Петровны на двадцать лет. Они оба и выписывали кирпич несколько раз.

– Понятно, дед был красивый, раз его любила Маша Климова.

– Да, это так. Если наверху уцелели фотографии тех лет, то увидишь его фото. Но Раиса не могла родить от тяжелой работы на стройке.

– А Оля?

– Оля родила сына в 1956 году. Но мужа её убили неизвестные, когда она была беременна на восьмом месяце.