Дмитрий Мироненко - Океан наших чувств

Я почесал голову, но тут же вскрикнул и выругался матом. Повредил болячку! Это была последняя капля. Я вспомнил неприятный случай накануне. Эта дрянь укусила меня за голову, когда мы кувыркались со Светой. «Отрави эту недособаку»! – твердил демон внутри.

В комнату, цокая когтями по паркету, важно вошёл Чарли. Он улегся на своё любимое кресло и принялся вылизываться. «Могу ли я убить ни в чём не повинное животное?» – задал я себе каверзный вопрос. Ни о чём не подозревающий Чарли вдруг вскочил и подбежал ко мне. Радостно тявкая, он запрыгал, словно резиновый мячик. Не сразу, но до меня дошло – время моциона. Чарли звал меня гулять. Виляя хвостом, будто пропеллером, он с искоркой радости в глазах смотрел на меня. Я достал поводок и, пытаясь не проронить слезу, выдавил сквозь ком в горле:

– Ладно, дурилка, пойдём гулять.

Я еду в клинику пластической хирургии. С сегодняшнего дня у меня назначен ряд операций. Не то чтобы возраст давал о себе знать, мне только тридцать, просто… Просто нужно тут и там подтянуть немного. Ну, а раз в клинике сейчас весьма приятная система скидок, то я решила заодно увеличить грудь, всего-то на размерчик. Это же безопасно. И, конечно, я не смогла отказаться от глютеопластики. К хорошим сиськам – шикарный зад, как говорится. Ну, а моя нижняя губа… Может, седого старца временно подменил Джордж Карлин, когда планировали, какими будут мои губки, но это совсем не смешно. Верхняя – пухлая как спелая черешня, а вот нижняя… Тонкий розовый червячок, иначе не скажешь. Потом я подумала, что не лишней будет блефаропластика. И ринопластика – с детства ненавижу эту противную горбинку на носу. А где нос, там и небольшой лифтинг бровей, и липосакция. Ах, да, еще абдоминопластика. Я, конечно, хожу на пилатес и в фитнес-клуб, но с животом срочно надо что-то делать!

А вот и пробка. Как всегда длиной с китайскую стену. Сделаю селфи, как только противный мужик в грязной «Волге» перестанет на меня пялиться. Мое девственное личико достойно того, чтобы его увековечили как минимум в Инстаграме. Как же здорово, что Марат так щедро раскошелился. И правильно сделал, лучших инвестиций, чем в молодую любовницу, ему не найти. Правда, пришлось применить технику «вампир кандиру». Конечно, в прямом смысле в член я ему не забиралась – пока, во всяком случае. Так вот, про технику. Заключается она в следующем. Дабы растормошить слегка дремлющую (крепко спящую) щедрость Марата, я как бы вскользь заметила, что пора бесчинства эти прекратить. Надо бы навестить законную супругу милого любовничка да рассказать ей, что, дескать, ваша любовь с Маратом себя изжила и уступила место более молодому чувству. Другими словами, вагинальное омоложение она сделала несколько раз, а моя вагина все равно аппетитней, что важно, в частности, для Марата (у бедного аж слюнки текут как у бульдога). Ну и фантазиями про переезд, детишек, свадьбу всю историю тщательно приправила. Три секунды (я считала) Марат обескуражено смотрел на меня. Но так как он экономист, и в уме прикидывает лихо, то спокойно предложил:

– Может, пошопишься? Я тебе карточку дам.

Я ему указательным пальцем сразу показала – выше бери. Пришлось Марату согласиться, что операции мне необходимы. А поскольку он меня любит «сильно-сильно», то и в сторонке остаться никак не может.

О, поп на гелике. По Vertu разговаривает и часы Patek Philippe на запястье. В золоте весь, как жена олигарха. Эх, если бы не моя всепоглощающая любовь к Марату и не огромное пузо священника… Хотя подмигнуть разок, думаю, можно, с меня не убудет. Надо же, подмигнул в ответ и с хитренькой улыбкой бороду потирает, шалун! Ой, да ему какая-то блондинка минет делает. Всегда диву даюсь от таких дамочек. Ни стыда, ни приличий, ни… Ой! Это мальчик. Хорошенький-то какой.

Что-то голова разболелась. Надо бы платьице одно у Марата выпросить. Наподобие того, в каком Эмма Стоун на вручении Оскара была. Ну наконец-то с места тронулись. Нужно Олегу позвонить, не забыть. Пусть Верочку из садика заберет и заодно подумает, где ему денег взять на новую машину. Это корыто того и гляди развалится прямо подо мной, и зад до мослов сотру. А что самое обидное будет – прощай, глютеопластика.

Качалка с вдохновляющим названием «Бизон» находилась на окраине города. В столь спальном районе, что в часы, когда мы самоотверженно пыхтели с тяжеленными, как удар бабы Любы – сторожа и по совместительству уборщицы «Бизона», – снарядами в руках, в соседнем дворе нож-бабочка легко мог прогуляться по горлу бизнесмена местного разлива (держащего, скажем, табачный ларек).