Гарри Тертлдав: Агент Византии

Когда служба закончилась, солдаты выстроились тремя дивизиями под большим и ярким знаменем командующего ими мерарха. У мойрархов, или полковых командиров, были флаги поменьше, тогда как флажки тагмат – рот – скорее напоминали вымпелы. Тагматы имели разную численность – от двухсот до четырехсот человек, чтобы враг не мог точно оценить размер армии простым подсчетом знамен. Небольшой резерв оставался для защиты лагеря и обоза.

Из-под копыт лошадей вылетали комья земли и облака пыли. Аргиросу нравилось быть разведчиком и держаться дальше от удушливого смрада. Солдаты из второй шеренги станут задыхаться уже через час марша.

Разведчики ехали впереди и высматривали облака пыли, по которым можно определить положение армии чжурчженей. По тому же признаку и враг мог заметить приближение византийцев. Аргирос жевал кусок ячменной лепешки и жесткого копченого мяса. Он хлебнул воды из походной фляжки. Димитрий, улыбнувшись, облизал губы и в свою очередь тоже отхлебнул из фляжки. Аргирос подозревал, что во фляжке Димитрия, вопреки приказам, было вино. Василий нахмурился. Бой – чересчур опасное дело, чтобы на него можно было идти в подпитии.

Справедливости ради стоило отметить, что вино не влияло на боеспособность Димитрия. И именно он первым заметил серо-коричневое облако над горизонтом на северо-востоке.

– Там! – крикнул он.

Убедившись, что несколько его товарищей тоже увидели облако, разведчик повернул назад – доложить Текманию.

Остальные устремились вперед, чтобы ближе присмотреться к чжурчженям. Все кочевники умеют распределяться по равнине, и их войско кажется многочисленнее, чем оно есть на самом деле. Рассыпаясь по степи, они вступают в бой не полками и соединениями, как цивилизованные народы вроде римлян или персов, а племенами и кланами и выстраиваются в боевом порядке только в самый последний момент. К тому же они любят устраивать засады, что еще более требует тщательной разведки.

Впереди был отлогий подъем. Напряженно всматриваясь в даль, Аргирос заметил группу кочевников на невысоком пригорке: несомненно, это была вражеская разведка.

– Нападем на них, – сказал он. – Возвышенность позволит нам увидеть их войско, а они не смогут наблюдать за нашим.

Натягивая тетиву, римские разведчики пришпорили лошадей. Чжурчжени заметили нападающих и развернулись, чтобы приготовиться к защите, оставив несколько человек для наблюдения за римской армией.

Лошади кочевников мельче, чем у их противников, а панцири – из вареной кожи, в отличие от излюбленных тяжелых кольчуг римлян. Сбоку у степняков висели кривые сабли, но больше всего кочевники полагались на укрепленные рогом луки.

Один чжурчжень поднялся в стременах, коротких, как принято у равнинных кочевников, и выстрелил в римских разведчиков. Стрела не долетела и упала в высокую степную траву.

– Держитесь! – крикнул своим людям Аргирос. – Их луки превосходят наши, так что нам вряд ли удастся попасть в них с такого расстояния.

– Я сильнее любого проклятого чжурчженя! – крикнул Димитрий и выстрелил из лука. Все, чего он достиг, – только потерял стрелу.

Заржала раненная в бок лошадь. Обезумевшее животное вынесло всадника из строя. Через мгновение чжурчжень схватился за горло и вылетел из седла. Римляне издали радостный возглас, приветствуя удачный выстрел.

Над ухом Аргироса с угрожающим осиным жужжанием пролетела стрела. Рядом послышался стон, а затем – ругательства, и Аргирос решил, что, должно быть, кто-то несерьезно ранен. Как и другие разведчики, он принялся пускать стрелы так часто, как только мог. Сорок стрел понеслись с громким свистом.

Со стороны чжурчженей воздух тоже заполнился звуками смерти. Люди и лошади падали с обеих сторон. Римляне наступали, зная, что их лошади и доспехи давали им преимущества в рукопашном бою. Аргирос ожидал, что кочевники сломятся и рассыплются по равнине, точно ртуть. Но вместо того они оголили сабли, быстро выстраиваясь, чтобы защитить небольшую группу, по-прежнему остававшуюся на возвышенности.

У одного из кочевников – человека постарше, с сединой в волосах, – возле лица была длинная труба, нацеленная на основные силы римлян. Если бы Аргирос не держал меч в правой руке, он осенил бы себя крестным знамением. Казалось, какой-то чжурчженьский колдун направлял на греков глаз дьявола.

Затем Василию пришлось отвлечься от колдуна, если это и правда был колдун. Кочевник в овчине и лисьей шапке попытался ударить Аргироса в лицо. Тот с трудом отвел атаку и ударил противника мечом. Кочевник уклонился. Довольный удачным маневром, он усмехнулся, сверкнув белыми зубами, которые особенно выделялись на фоне смуглого лица, перепачканного грязью и пылью.