Дмитрий Шидловский: Орден. Дальняя дорога

Первое, что он услышал, придя в себя, было пение птиц. Красиво все-таки поют. Завораживает. Артем начал приподниматься. Сознание нереальности ситуации пронзило мозг. Проснуться посреди леса? И тут он вспомнил аварию. Осмотрел себя. Вроде цел. Переломов нет. И ушибов. «Странно, — подумал он. — После такой аварии… А может, уже и нет. Может быть, попал в загробный мир? Да там вроде бы встречать должны».

Артем огляделся. «Да болотце питерское. В раю не должно быть болот. А для ада уж больно райски птички поют. Стоп. А где машина?» Машины рядом не было. Ни разбитой, ни целой, ни сгоревшей, ни расплющенной. Не было и все. Привыкший все четко анализировать и взвешивать мозг принялся перебирать возможные варианты: «Так, ну может быть, «добрые» люди обобрали да в сторону от дороги отнесли. Спасибо хоть не убили». Артем проверил карманы. Кошелек на месте. В нем все деньги. Пластиковая карточка. Документы на машину тоже при себе. Мысли роились в голове: «Ничего не понимаю. Ладно. Время к вечеру. На часах девятый час. Да нет, солнце-то утреннее. Значит, я всю ночь провалялся. Родители в городе с ума, наверное, сходят. Надо как-то выбираться. Разбираться потом будем. А куда выбираться? Да вон же дорога».

Дорога оказалась не тем шоссе, с которого он вчера слетел на «восьмерке», а лесной, грунтовой. В глаза почему-то бросилось, что колеи были много уже, чем он привык видеть. Знал он эти дороги Карельского перешейка. Идти по ним можно долго. А можно и коротко к людям или на шоссе выйти. Артем быстро произвел ориентировку: «Если утро, значит, солнце на востоке, значит, если оно по левую руку, идешь к городу. Вперед. Вроде когда с шоссе слетел, до КПП меньше десяти километров оставалось».

Он шел уже около часа и все не понимал, куда же его выведет эта нескончаемая дорога — хоженая, не заросшая. Артем с удовольствием вдыхал чистейший воздух. Никогда в своей жизни, казалось, он не дышал столь чистым воздухом. «А может, не обращал внимания», — подумал он.

Сзади послышалось мерное цоканье лошадки. «Ну, слава Богу. Сейчас хоть узнаем, где и что». Появилась телега, груженая непонятной поклажей, покрытой холстом. На ней два белобрысых мужика. Увидев Артема, чуть напряглись. Когда телега приблизилась, Артем окликнул их:

— Мужики, до Питера далеко? Возница натянул поводья. Лошадка встала.

— Пиетари? — Произношение было финское или эстонское.

— Мне в Питер, мужики, надо.

Ответом была фраза с протяжными гласными, явно на финском или эстонском языке. «Кто эти ребята? — подумал Артем. — Ну, эстонцы хоть русский еще не забыли. По крайней мере, те, кто постарше. Хотя, черт их знает, что у них в деревнях. Ну, уж точно попал. От того места, где с трассы слетел, до финской границы километров сто пятьдесят. А до Эстонии двести с гаком, да еще через Питер ехать. Но выбираться-то надо».

— Сант-Питерсберг, — произнес он, старясь придать названию города английское звучание. (Наверное, все-таки финны.)

— А, Пиетари, Сант-Пеетербург, яяяя, — обрадовался возница и гостеприимным жестом предложил Артему сесть в телегу. Пошли дела на лад.

Разговор не клеился. Сразу выяснилось полное незнание английского языка мужиками. Все попытки Артема заговорить наталкивались на длинные тирады на непонятном языке. Пару раз мужики пытались говорить с ним, кажется, по-немецки. Но немецкого Артем не знал. Да и мужики, судя по всему, не очень.

Вопросы географии тоже не прояснялись. Кивнув на возницу, который был явно разговорчивее, Артем задал вопрос:

— Суоми? — Этим его познания языка финнов ограничивались.

— Яяя, — заулыбался возница и ткнул пальцем в Артема: — Руссия?

— Я, я, — обрадовался Артем.

— Ноффгород, Пскоф?

— Не, Санкт-Петербург.

— Аааа, — кивнул финн и почему-то пожал плечами.

Артем показал рукой по ходу телеги:

— Хельсинки, Турку, Тампере?

Финн некоторое время смотрел на него с непониманием, потом замотал головой:

— Пиетари, Сант-Пеетербург.

На том разговор и окончился, принеся больше вопросов, чем ответов. Зато возникла дополнительная возможность проанализировать ситуацию: «Ехать в Питер на телеге, да еще с финнами, которые явно с хутора раза два в году выезжают — явление экстравагантное. А если каким-то бесом на территорию Финляндии попал, то тут еще дипломаты, незаконное пересечение границы… Только этого не хватало. Хоть живой, и то слава Богу».