Виктория Дьякова - Камни Юсуфа

«Слава Богу, жива!» — мелькнуло у него в голове.

Тусклый огонь свечей бледно-багряным отсветом отражался в глубокой синеве ее глаз. Она безмолвно протянула бокал… Что-то звякнуло у нее на руке… А-а, браслет… Толстая золотая цепь с вензелем сжимала ее запястье, как кандалы узника.

«Такой браслет не снимешь, — подумал тогда Алексей, — закована навечно. Но кем?»

Спросить он не успел. Широкий кожаный пояс из серебристой змеиной кожи, опоясывавший тонкую талию незнакомки вдруг зашевелился и… пополз. А через мгновение на постели появилась треугольная голова змеи, увенчанная, как диадемой, серебристым сиянием вокруг себя.

Алексей почувствовал, как все похолодело у него внутри: вечный, библейский страх человека перед ползучим гадом.

— Не бойтесь, — почувствовав его напряжение, по-французски проговорила женщина. — Я знаю, вы понимаете меня. Это не враг, — она указала взглядом на змею почти полуторасаженной длины, — это ваш доктор.

Не обращая никакого внимания на человека, змея заползла на подушку и начала совершать какие-то странные круговые движения, свернувшись вдвое, шипя и кусая свой хвост.

— Черный карфагенский пифон, порождение ила и земных недр, — продолжала римлянка, — он кусает свой хвост, описывая круг жизни и мудрости. Он не ядовит. Слезы его — лучшее лекарство для воина. Выпейте, — она снова протянула ему бокал.

— Что здесь?

— Слезы пифона. Пейте. Завтра же от вашей раны не останется и следа.

Алексей взял бокал, недоверчиво пригубил: ничего особенного, вино как вино. Но только он выпил содержимое, как змея вдруг перестала кусать свои хвост и успокоилась, свернувшись клубком, как кошка. Незнакомка наклонилась, взяла змею на руки и уложила в корзинку.

— Он спит, — пояснила она и впервые улыбнулась князю. — Теперь вы поправитесь. Вы спасли мне жизнь.

— Откуда вы знаете, что я понимаю по-французски? — поинтересовался Алексей, слегка успокоившись.

— Я слышала, как вы говорили по-французски с кардиналом перед папским дворцом. Еще я знаю, что вы приехали из далекой страны, где все не так, как у нас в Италии. И еще я знаю, что вы очень смелый и благородный человек, принц.

Комнату качнуло.

— Что это? — Алексей попытался встать.

— Нет, нет, — женщина удержала его. — Вам нельзя вставать.

— Где мы?

— Мы в море. Вы гость в моем доме. Мой дом — галера, доставшаяся от отца. Другого жилища у меня нет…

— Но мне надо быть в Риме…

— Конечно, мы сегодня же причалим, и вы сойдете на берег. Но в море безопасней. Вокруг столько врагов, принц…

— Кто были те люди, которые хотели убить вас? — вспомнил Алексей о ночных событиях.

— Враги моего отца… — уклончиво ответила молодая женщина.

Поднявшись на третий этаж, майор Виктор Растопченко, оперативный сотрудник службы экономической контрразведки Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и так далее на Северо-Запад остановился перед обшитой жженой рейкой дверью и задумчиво посмотрел на звонок.

— Ладно, выгонит, пойду в скверик на скамейке пить, — решительно махнул он рукой и нажал кнопку звонка.

Спустя несколько секунд щелкнул английский замок и в приоткрытую дверь выглянул полноватый высокий мужчина лет сорока, одетый в тренировочный костюм. Удивленно приподнял брови.

— Привет. Какими судьбами?

— Вот, — показал Витя зажатую в руке бутылку «Флагмана». — Меня со службы выгнали.

— Что же, хороший повод выпить, — согласился мужчина.

— И жена из дома выгнала.

— Это с каждым рано или поздно случается, — кивнул хозяин и посторонился: — Заходи.

Капитан местной районной ментовки Иван Иванович Логунов был разведен уже несколько лет и жил один, нисколько этим не тяготясь. Стиральная машина, микроволновка для разогревания магазинных полуфабрикатов и работающие последнее время чуть ли не круглосуточно кафешки полностью заменяли ему и даму сердца, и жену, и вообще всех, кто хотел бы внести в холостяцкую квартиру хоть какой-нибудь уют. Семейной жизни капитан нахлебался с головой.

— Ну, давай, — кивнул Иван Иванович, выставляя на стол стопки и выкладывая упаковку уже порезанной ветчины. — Рассказывай.

— Чего тут рассказывать? — пожал плечами Растопченко, сворачивая «Флагману» пробку. — Видел я тут восьмого марта, как из кабинета начальника отдела голые поблядушки шастали… Ну и сболтнул по пьяни в компании. Кто-то, видать, и настучал Безрукову. Знаешь этого урода? Он у нас начальник службы. Сынок генеральский. Лезет наверх, как танк, прямиком в Герои России. Министром, небось, лет через десять станет.