Сергей Шхиян - Ангелы террора

Я с трудом встал и подошел к постели. Мне почему-то было явственно видно, что Илья Ильич доживает последние минуты своей жизни.

— Кто в вас стрелял?

— Не знаю, я не разглядел того человека. Да это теперь и не важно. Главное, что я скоро поправлюсь, и мы обвенчаемся с Таней.

— Да, конечно. Я рад за вас.

— Правда? — воскликнул Поспелов, и глаза его лихорадочно заблестели. — Я, признаться, ревновал вас к Татьяне Кирилловне. Теперь вижу, что напрасно.

— Да, напрасно, мы с ней просто друзья, — успокоил я умирающего.

— Простите меня, я немного устал и посплю, — сказал он и закрыл глаза.

Я встал и вышел из комнаты. В гостиной меня ждала расстроенная домоправительница:

— Ну, как он?

Я только покачал головой.

— А где Татьяна?

— Она обещала заехать вечером, они с матерью и теткой поехали по магазинам.

— А что с Аароном Моисеевичем и Ольгой?

— Они съехали, как только сюда пришла полиция.

— Полиция? — удивился я.

— После того, как ранили Илью Ильича, пришли люди из полиции и потребовали у всех документы. Ваш друг о чем-то поговорил с ними, после этого разговора они с Олей сразу же куда-то уехали. Больше я их не видела. А почему вы в такой странной одежде?

Ответить я не успел, в гостиной появился, доктор и подошел к нам. Мы невольно замолчали, ожидая, что он скажет. Врач снял пенсне и тщательно протер запотевшие стекла.

— Илья Ильич приказал вам долго жить.

Анна Ивановна прижала ладони к губам и тихо заплакала.

Мы втроем прошли в спальню проститься с умершим. Вскоре к нам присоединился дворник Поспелова, с которым я до сих пор так и не удосужился толком познакомиться. Мы несколько минут молча стояли возле постели этого неординарного человека.

Потом, оставив Анну Ивановну и дворника с хозяином, вдвоем с доктором вышли из комнаты.

— Простите, доктор, но мне нужно переодеться.

— Да, да, голубчик, конечно, идите, переодевайтесь, — рассеянно ответил он. — Вы знаете, геморрой-то мой после вашего лечения — прошел!

Я поднялся к себе на антресольный этаж. Здесь ничего не изменилось. Первым делом я стащил с ног тесные сапоги, потом сбросил жандармскую форму и переоделся в свое старое, партикулярное платье.

В кармане сюртука оказалась короткая записка, написанная рукой Гутмахера:

«Вынуждены срочно слинять, взяли то, что вы нам обещали презентовать. А.Г.»

Я догадался, что он пишет о деньгах киллера, полученных мной от Поспелова. Линять нужно было и мне, я и так слишком задержался в этом доме. Напоследок я оглядел свое бывшее жилище и вспомнил о спрятанном в комнате оружии. Я открыл тайный ящик в комоде и осмотрел весь свой арсенал: два трофейные нагана и «Браунинг», подаренный мне Ильей Ильичем.

«Браунинг» с полной обоймой патронов я на всякий случай решил взять с собой и сунул в карман. На два нагана приходился всего один патрон, и я положил их обратно в потайной ящик.

Теперь можно было уходить, но я задержался на минуту, подошел к окну и выглянул во двор. Там все было в снегу. Посмотрел на дом, из которого в нас стреляли. Удивительно, но там опять оказалось открыто чердачное окно.

За спешной чередой событий я так и не успел узнать, кто и как стрелял в Поспелова. В голову пришла мысль, что, возможно, из этого самого окна. Только поэтому я взглянул на соседний дом более внимательно.

Как и в прошлый раз, на его чердаке явно кто-то был. Я затаился и слегка качнул штору. Тотчас в окне показалась голова с биноклем. Ларчик открылся сам собой. Узнать специфическую внешность нашего сбежавшего киллера не составляло никакого труда. Не знаю, был ли он легендарным Казимиром, которого так боялся Жора Самокат, или кто-то другой, но мне такое близкое соседство очень не понравилось. Если он даже не Казимир, а просто его человек, ничем хорошим для меня это не кончится. Достаточно на этот дом было и одного убитого.

Я продолжал из-за шторы следить за киллером, а он внимательно рассматривал в бинокль мои окна. Опять повторить старый трюк с куклой я не мог. Для этого у меня не было времени и уверенности, что он сработает.

Пришлось идти на большой риск и действовать совсем иным, примитивным способом.

Я опять открыл потайной ящик и вытащил наганы. Одного оставшегося патрона мне было за глаза. На второй выстрел, если не попаду с первого, времени все равно не будет. Я поставил возле подоконника стул, сел, приладил наган так, чтобы стрелять из него с упора и начал целиться в киллера прямо через стекло. Открывать окно или даже форточку было нельзя. Противник больше не отрывал взгляда от шевельнувшейся занавески.