Андрей Посняков - Перстень Тамерлана

– Да… Черт…

Звонила жена. Вот уж словно чувствовала – надо испортить вечер. Хотя нет. Сказала только, что не приедет до следующих выходных. Ну и чудненько! Иван сделал вид, что вроде обиделся, она же этого хотела – обидеть, вот и пусть порадуется. Едва сбросил звонок, как тут же поступил другой – положительно директор музея пользовался в городке завидной популярностью!

Иван лениво глянул на дисплей – «Влада». Что еще за Влада такая? Ах, Влада…

– Да, зайчик? Ко мне? Конечно, можно! Замечательная идея. Нет, лучше я сам приготовлю. Поете вы действительно здорово, а вот готовить не умеете. Из какого фильма, узнала? Нет?! Ну блин, Новый год никогда не отмечала? При чем тут Новый год? Как тебе сказать… Какая гадость эта ваша заливная рыба. Ах, вот теперь узнала? Ну жду.

Влада…

Иван томно вздохнул, огляделся – интересно, продают ли еще цветы бабушки у вокзала? Или, может, лучше с клумбы сорвать… одуванчиков?

Он явился домой загодя, с цветами – веточками сирени – и мясом, которое тут же принялся готовить: порезал на мелкие куски, поставил вариться, чтоб затем, когда сварится, обжарить на сковородке с томатной пастой и луком, потом бросить все обратно в бульон, добавил крупно нарезанной картошки, специй… Все это под старую песню «Криденс», под что другое никак не получалось требуемое варево – то не соленое, то чересчур уж перченное. Замотался, не услышал и звонка, хорошо мобильник – вот он, рядом…

Побежал открывать…

Влада, не женщина – мечта, персик. Жаль, что замужем… хотя, может, оно и к лучшему?

– Готовишь, Раничев? – Всех своих мужчин – а Иван подозревал, что он у этой красивой женщины не единственный, как, впрочем, и она у него, – Влада называла исключительно по фамилии, видимо, чтобы не перепутать. Как шутил Иван: «Мужа своего она любила и очень боялась, называя по фамилии – товарищ Бендер». Влада подобных шуток не понимала, но и не обижалась – женщиной была неглупой.

– Ну хватит. – Влада подошла к плите – в летнем платье, ослепительно белом, словно только что выпавший снег; ее тонкие смуглые руки – успела уже загореть? нет, конечно же, солярий – обвили шею Ивана, под пение «Криденс» встретились губы… и…

– Run through the jungle!

– Наверное, я тебя люблю, Раничев! – отцепившись от него, утомленно заявила Влада. – Еще – а?

Иван ничего не ответил: повернувшись на бок, он любовался женщиной – стройной, длинноногой, с упругой грудью с большими коричневыми сосками. Возраст свой Влада скрывала, Иван только догадывался, что где-то под тридцать, – но выглядела чудесно: свежо, молодо, потрясающе! Тонкие черты лица, глаза светло-карие, чуть вытянутые, нос не совсем обычный, скорее в нем было что-то восточное, быть может, хищно раздутые ноздри? Или – легкая, едва заметная горбинка?

– Так что, поужинаем? – Поднявшись, Влада нарочно потянулась, выгнулась, словно кошка, тряхнула светлыми волосами. Вообще-то в прошлое свое появление она была брюнеткой, а до этого – вообще рыжей, а до того… Иван набросил на себя простыню, налил гостье водки – та работала врачом и ничего другого не пила, берегла печень и дерьмовое «сладенькое вино» на дух не переносила. Не забыл и себя. Подняли рюмки…

– Ну за наше случайное знакомство! – традиционно произнес Раничев. Влада так же традиционно засмеялась, потянулась за вилкой, попробовать Иваново блюдо. Прожевав, заценила:

– Вкусно. Еще по одной? – Выпив, уселась к Ивану на колени, прижалась щекой: – Роничев, какой ты мускулистый, красивый… У тебя, наверное, много баб?

– Ты – моя единственная и неповторимая.

– У-у-у, врун. – Влада впилась губами в губы Ивана.

За окном вдруг резко заголосила сигнализация. Раничев не обратил внимания – не тот случай, да и своя-то тачка до сих пор в гараже на приколе. А вот Влада вдруг встрепенулась:

– Не моя ли? Раничев, где у тебя халат?

– С перламутровыми пуговицами?

– Да хоть с крыльями! Давай быстрее!

Не дождавшись халата – а пес его знает, куда запропастился? – Влада выскочила на балкон голой. И сразу же заорала во весь голос:

– А ну отойди от машины, урод! Сейчас милицию вызову. Раничев, тащи мобильник…

Ответом ей была тишина. Иван уже успел влезть в спортивный костюм и теперь несся по лестнице вниз, перепрыгивая ступеньки. Четвертый этаж пятиэтажного дома. Без лифта, конечно же. Он спешил, знал – в такой час ори не ори – а вора (а скорее, воров) не испугаешь. Тем более – милицией: пока те приедут – три рака на горе по пять раз свистнут.