Ларри Мэддок: Три Ганнибала

Сегодня, например, он учит тебя некоторым секретам навигации во времени. Он только что уселся в машину времени, чтобы продемонстрировать, как перескочить через часть дня. Он нажмет кнопку, и машина исчезнет; ровно через пятнадцать минут он появится снова, но Дрейн Вокайени не будет существовать в то время, пока его не было в той темпоральной линии, где находишься ты.

Машина времени исчезает в мгновение ока со звуком, напоминающим небольшой хлопок. Это воздух спешит заполнить неожиданный вакуум. В этот момент ты чувствуешь прилив паники, что он никогда не вернется. Ты ощущаешь его отсутствие. Нелепо! Как же ты будешь, интересно, чувствовать себя каждый раз, когда он будет отправляться на задание, где его шансы быть убитым просто огромны?

И все же ты упрямо не хочешь признать себя влюбленной в этого человека. Ты бы предпочла просто наслаждаться его компанией.

Хлоп! И ты уставилась на сверкающую машину времени; вместо пятнадцати минут едва ли тридцать секунд прошло с его исчезновения. Вот открывается люк и появляется он, Ганнибал…

На его лице свежий шрам. Вся одежда в грязи. Руки и лицо исцарапаны. Он хромает.

— Дрейн! Уже успел подраться, негодяй…

Он смотрит на тебя со странным выражением, его глаза просто впиваются в твое лицо, точно он не видел тебя сто лет. Но когда он спрыгивает на землю, то уже глупо ухмыляется.

— Где ты был? — восклицаешь ты.

Он прикладывает палец к губам и шепчет: — Я собирался сделать тебе подарок, но аборигены оказались не так дружелюбны, как я думал. К несчастью, дорогая, этот визит был совершенно необычен. Для меня могло быть опасно не узнать об этом позже.

— Хорошо, — говоришь ты, озадаченная, но готовая помочь, потому что знаешь, что когда Ганнибал Форчун говорит, что что-то опасно, это может быть и смертельно. — Я постараюсь не напоминать тебе об этом. Он обнимает тебя.

— Я люблю тебя, — говорит он с неожиданной страстью. — Сейчас я люблю тебя так же, как и завтра.

Ты смотришь на него, не понимая, пытаясь прочитать у него в душе, пока он говорит:

— Время судит. Ты понимаешь, мы действительно не можем позволить себе отвечать друг за друга. Мы…

Ты видишь, как мучительно он ищет слова.

— Почему, дорогой? — мягко спрашиваешь ты.

— Я люблю тебя, как бы ты ни выглядела, — шепчет он, и потом целует тебя, крепко сжимая в объятиях, и ты замечаешь, что он плачет. Ты пытаешься сказать что-то, но он качает головой.

— Не спрашивай меня, — предупреждает он так тихо, что тебе приходится напрячься, чтобы расслышать его, — у нас всего несколько минут. Ты прячешь лицо на его твердой груди и ничего не хочешь знать. Но он говорит что-то еще:

— Ты должна представить себе, что этих последних минут не существует.

— Я обещаю, — заверяешь ты его. Неожиданно вещи, о которых ты думала несколько минут назад, встают на свои места. — Есть только сейчас, правильно? — говоришь ты. — И сколько бы мы ни жили, все, что у нас действительно есть, это сейчас. Этого должно быть нам достаточно.

Ты целуешь его, и он отступает назад, и каким-то образом ты знаешь, что не можешь следовать за ним. Он слишком быстро забирается в машину времени, и крылья люка захлопываются за ним. Фор-чун исчезает в никуда, оставляя позади только хлопок воздуха. Сколько это заняло? Десять минут? Двенадцать? Крохи драгоценного времени оставлены тебе, чтобы убрать следы его визита с твоих глаз. Твое сознание борется со странностью всего этого, и ты предпринимаешь бешеные попытки сконцентрироваться, чтобы сохранить в памяти каждое слово. Ты никогда не должна напоминать ему об этом, и когда он вернется через минуту или две, он не будет знать об этом. Ты поймешь это позже, но сейчас ты должна избавить его даже от подозрения, что он был здесь и сказал эти слова. Ты представляешь себе, что это что-то вроде того, как земные люди часто делали в прежние времена, прежде чем нашли способ лечить рак…

Ты рада, что Уэбли и Ронел заняты чем-то другим, потому что эту ношу ты предпочитаешь нести одна.

Ганнибал Форчун стоял в комнате сканирования у входа в библиотеку. Уэбли, как обычно распластавшийся на левом плече своего партнера, спрыгнул на пол, где собрался в компактный комок, пока сканнер удостоверялся, что это действительно Ганнибал Форчун, а не самозванец с идентификатором спецагента. Зажглась лампочка, указав готовность машины к определению голоса. Форчун представился:

— Ганнибал Форчун, специальный агент. Агентство Реструктуризации и Ремонта Темпоральной Энтропии. Оперативный отдел.