Ларри Мэддок: Три Ганнибала

Все шло хорошо до настоящего момента. Боль ужаснее, чем от самых садистских пыток Грегора Малика; нервы, обнаженные химической атакой, вместо надлежащего выздоровления стали хрупкими; перегруженные органы чувств восстали, заставив тебя слышать запахи, ощущать на вкус цвета и чувствовать разнообразные боли, против которых у тебя нет никаких механизмов защиты. Врачи ТЕРРЫ предупредили тебя, что никакие таблеткине помогут, и ты бьешься в агонии, пытаясь использовать блокирующие боль приемы, которым ты выучился, став секретным агентом, но даже Уэбли в данной ситуации оказывается бессилен помочь. Ты открываешь глаза и видишь то, что пахнет, как

ПИНГ-га-ПИНГ-га-ПИНГ

ааааааааааааааааааааааааах га-ПИНГ-га-ПИНГ

шшшшшшшшшшшш…,

если только это тот цвет.

— Когда ты поймешь, во что он верит, — в очередной раз отметил д'Каамп, — ты найдешь возможность управлять им. Сципион нетипичный римлянин. Его интеллектуальный индекс очень высок. Он презирает старых богов и древние традиции, хотя социальное положение вынуждает его участвовать во многих популярных обрядах.

— Тогда мне лучше не являться ему в качестве посланца богов, — сказал Форчун.

— Точно. На публике он называет Юпитера своим божественным патроном — Юпитер Оптимус Максимус. — Лучший и величайший, — тут же перевел Ганнибал.

Белобородый кивнул:

— Все, что мы о нем знаем, говорит о собственном стремлении Сципиона быть лучшим и величайшим. Так как род Корнелиев является самой могущественной аристократической фамилией, он измеряет себя совершенно особой мерой. Его собственные убеждения относительно того, кто он и за что борется, определяют его поведение как человека и как полководца.

— А что с общественными обрядами, в которых он участвует? — напомнил Форчун.

— Ах да. Ты знаком с культом Идейской матери?

— Кибелы, что ли?

— Да. В агитационной кампании Сципиона за место консула культ Кибелы занимает важное место, — отметил д'Каамп. — Ганнибал стоял у ворот города, народ был в панике, поэтому Сенат решил устроить религиозное празднество, чтобы поднять народный дух. Царь Пергама прислал в Рим священный черный камень с алтаря богини. Когда он прибыл, Сципион и толпа целомудренных матрон приняли его с впечатляющим церемониалом. Я представляю, как потом смеялся Сципион, особенно, когда Сенат обнаружил, что этому новому божеству должны служить самооскопленные жрецы. Нет сомнений, что он не верит ни в каких богов, но на публике, по-видимому, считает хорошей политикой поддерживать религию.

— Это ничем не отличает его от большинства земных политиков, — с ухмылкой заметил Форчун.

— За это его особо чествуют на Мегалесиях.

— Мегалесии? Что это?

— Праздник этой великой богини, — объяснил д'Каамп. — Так как Ганнибал не стал брать штурмом Рим после того, как туда привезли черный камень, народ, безусловно, посчитал, что это Кибела спасла их. Чтобы продемонстрировать свою благодарность, римляне с тех пор каждый апрель праздновали Мегалесии. А раз Сципион был причастен к этому делу, у него не оставалось другого выбора, кроме как соблюдать и поддерживать праздник.

— Ему, должно быть, очень неловко использовать этот диковатый культ в своей кампании. Я учту это.

— Ты не окажешь мне небольшую услугу, если будет возможность? — неожиданно спросил д'Каамп. — Сципион — одна из ключевых фигур в моей коллекции военных гениев. Это просто хобби, хотя время от времени оно оказывается полезно в работе. Я бы хотел иметь запись, фиксирующую его поведение во время битв и других военных операций. Я дам тебе миниатюрный магнитофон. Запиши голос, если получится.

— Сделаю что смогу, — пообещал Форчун.

День 190: Вот ты провела здесь уже пять месяцев, становясь сильнее с каждым днем. Выздоровление Дрейна немного отстает от твоего, потому что он получил большую дозу солупсина. Ты же здорова уже почти два месяца, и у тебя было достаточно времени подумать. Открытие того, что ты влюблена в этого фантастического мужчину, который называет себя Ганнибалом Форчуном, повергло тебя в небольшой шок. Ты изучила его со всех сторон и удовлетворена, что случилось именно это. Ты влюбилась. Когда ты признала этот факт, поведение Дрейна в отношении тебя начало казаться гораздо более разумным.

Да, девочка, с удивлением говоришь ты сама себе, двое людей из культур, в которых нет понятия «любовь», умудрились влюбиться друг в друга! И вот ты проводишь часы, мечтая провести остаток жизни с этим потрясающим мужчиной, и эта идея иногда кажется тебе невозможной. Вы оба — агенты ТЕРРЫ; у вас нет времени на такие глупые обычаи, как любовь. Фактически, ты сомневаешься, что кто-нибудь, кто не занимался вплотную изучением обычаев тридцать восьмой планеты Галактической Федерации, вообще слышал что-нибудь о любви. Это настолько больше, чем простое физическое влечение, хотя ты признаешь, что в его присутствии ты испытываешь явное сексуальное возбуждение. Тебе нравится мужчина, его сила, его ум, его нежность, которая говорит тебе, что он понимает твою уникальность. Раньше ты презирала его, определив его в категорию профессиональных героев, и вот ты умудрилась влюбиться в него. В этом нет никакого смысла, но это чувство — какое бы слово подобрать? — восхитительно.