Валерий Самохин - Спекулянтъ

В комнату протиснулся жизнерадостный толстячок в белом халате.

Вот и дохтур пожаловал... Ага, это уже внутренний голос решил поучаствовать? Нет, все правильно - сейчас и самому с собой надо поговорить. В смысле - с голосом. Внутренним. Только о чем с ним разговаривать? Разве что об индейцах?..

Доктор присел рядышком и радостно огласил:

- Прекрасно выглядите, молодой человек, прекрасно! Только лицо немного бледное - но это пройдет...

Лицо бледное?! В смысле - бледнолицый?! И где тогда вождь апачей?!..

В дверь просунулась физиономия смуглого, вихрастого паренька с гусиным пером за ухом.

- Барин, прикажите Степке - пусть он баню топит. Я еще не весь товар переписал...

Не-а, все по сценарию. Может про динозавра какого подумать?.. Хотя, нет, сюда он явно не поместится... Укольчик будем делать или еще не весь дурдом закончился?..

- Ну-с, молодой человек, давайте-ка мы вас сейчас посмотрим, послушаем...

- И пощупаем, - машинально добавил Денис.

- Ах-ха-ха! - задребезжал толстячок. - А вы шутник, юноша, шутник!..

У бородача, в буквальном смысле, отвисла челюсть, а старушка, прислонившись к косяку, благостно выдохнула:

- Заговорил!.. Слава тебе господи, заговорил! Пятнадцать годков молчал и заговорил... Вот он, гром небесный, грешных калечит, а добрых детей божьих - лечит!

И торжественно указала пальцем на потолок. В озорную гипсовую русалку...

Так, по сценарию они, значит, говорящие галлюцинации. А я, типа, немой?!.. Не-ет, граждане глюки, так не пойдет...

- Аналогичные случаи медицине известны, - важно произнес доктор, не забывая, впрочем, заниматься при этом прямыми обязанностями: стучать резиновым молоточком, осматривать зрачок через лупу и совершать еще массу других, бессмысленных, с точки зрения обследуемого, манипуляций. - Некоторые, после удара молнии, даже на иноземных языках разговаривать начинали...

Давай, нянька, зашпрехай что-нибудь по-французски. По-английски тоже сойдет... И чего молчим? Жалко, что ли?..

- Ну, вот и все, - сказал доктор, и поднялся с кровати. - Моя помощь больше не требуется. Вы вполне здоровый молодой человек...

А укольчик?!. Не понял. Или это - не глюк?!!.. Во, попал!!!

"...По прогнозам синоптиков, погода на завтра ожидается безоблачной, ветер северо-западный, три-семь метра в секунду, температура воздуха..."

- Федор, ты язык за зубами держать умеешь?

- Конечно, барин.

- Прекрати меня звать барином!

- Хорошо, барин...

Денис запустил мокрым полотенцем в сорванца...

Хороша была банька. Чудо, как хороша. Жар стоял беспощадный - голову приходилось окунать в таз с холодной водой. Федька нещадно - в две руки - лупил березовыми вениками. Горела кожа, аромат свежесрубленного соснового лапника обжигал дыхание и хотелось одного: скорее окунуться в ледяную воду. Нырнув в большую бадью, Денис почувствовал себя заново рожденным. Уже во второй раз за сегодняшний день. Мечталось просто валяться на лавке предбанника и ни о чем не думать. Не думать не получалось...

- Издеваешься?

Хотел сказать строгим голосом, но получилось сипло, невыразительно. То ли от парной, то ли связки голосовые еще не привыкли к разговорной речи.

- Ты мне вот что скажи, - продолжил Денис, с блаженством допивая холодный, мятный квас из деревянного черпака. - Год, сейчас какой?

- Да ты, барин, никак памяти лишился? - ахнул Федька, с грохотом свалившись с лавки.

- Прибью! Вот этим самым черпаком, - пригрозил Денис. - Еще раз барином назовешь...

- Извини, Денис Иванович, - покаялся малец. - Но уж больно ты меня оглоушил.

Интересно - обращение к себе по имени он услышал здесь впервые. Уловка с "барином" сработала. Оказывается, не только отчество, но и имя совпадает с прежним. Хоть на этом спасибо.

- Я сам оглоушенный. Молнией, - попытался пошутить Бесяев. - Вот она то мне память и отшибла...

Версия казалась Денису неплохой. Любые ляпы и нестыковки всегда можно было свалить на потерю памяти. Но хоть что-то ему знать нужно: вариант "тут помню - тут не помню" должен быть подкреплен, какими либо познаниями о нынешних реалиях. Мальчуган на роль источника подходил идеально...

- Ты мне год назовешь или нет? - прикрикнул он на Федьку. - Может, из шайки тебя окатить, чтоб думалось скорей?

- Дык... лето тысяча восемьсот девяносто шестого будет, - непонятно зачем перекрестился мальчуган. - От рождества Христова.