Никита Сомов: Тринадцатый Император. Часть 1

– О черт, какой конфуз! Во всем виновата бессонная ночь, затупившая остроту моего ума, – завел свою шарманку по новой князь. Слава богу, не на долго.

Во время утреннего туалета у меня в голове, надо признаться очень кстати, стали всплывать факты моей поездки по Российской империи и даже впечатления испытанные мной во время оной. Мне безумно нравилось плыть на пароходе от самой столица до Астрахани, не испортил отличное впечатление даже отвратительный черный дым из пароходных труб. Всюду, где бы я не остановился на своем пути, меня встречали огромные толпы народа, приветствующие своего будущего императора. Но вот с утренним туалетом было покончено и я, оборвав свои воспоминания, вместе с сопровождающими меня придворными и моим разговорчивым адъютантом Барятинским, отправился к столу. Позаимствованная память все так же услужливо подсказывала мне что делать, куда идти, как здороваться.

За столом меня встречал мой воспитатель – граф Строганов, вместе с моими учителями, свитой и, конечно же, губернатор Курской губернии действительный статский советник Петр Александрович Извольский. Я не успел, как следует поговорить с ним вчера – в город я въехал, когда на небе показались первые звезды и, после непродолжительного ужина, отправился спать в отведенные мне комнаты, но надеялся восполнить недостаток внимания к губернатору сегодня – элементарную вежливость необходимо соблюдать даже наследникам престола.

С Петром Александровичем я познакомился ещё в Екатеринославле, как я сейчас припоминаю, тогда он как раз ждал назначения на должность губернатора в Курск. Остальные мои учителя и свита, как оказалось, были отлично мне знакомы, так что неловкостей за завтраком, судя по всему, не будет наивно подумал я. Но, лишь едва в самом начале необременительной светской беседы, разговор зашел о последнем губернаторе Курска, неловкое молчанье, повисшее за столом, ясно показало мне, что я снова сделал что-то не то. Строганов, умело заполнив возникшую за столом паузу, пришел на помощь растерявшемуся Извольскому, и ловко перевел разговор на другую тему.

Я ощущал, сильнейшее восхищение своим воспитателем. Уже совсем седой, с тростью, но такой горделивой осанкой, что сидевший рядом с ним губернатор Курска казался простым городским обывателем. А графу и вправду было чем гордиться – герой Бородинского сражения, не раз отличившийся на поле боя во множестве других сражений и кампаний, да к тому же в гражданских делах бывший далеко не в последних рядах. Шутка ли! Самого наследника воспитывает! Кроме того, его богатства исчислялись десятками тысяч крепостных, огромными земельными владениями и даже несколькими заводами. Насколько я мог знать, наши чувства были взаимны, граф просто души не чаял в своем воспитаннике, то есть во мне.

А вот губернатор Курска напротив мне почему-то категорически не нравился. На протяжении минут десяти я силился понять, чем же он меня так раздражает и, кажется, разобрался. Этот невысокий, полноватый господин с бегающими глазками неустанно следил за каждым моим движением, непрерывно находя все новые и новые поводы для лести. Наверно грохнись я со стула, он и то что-нибудь сказал бы про мою удачливость так легко пережить столь ужасное падение. Строганов, слушая его, морщился, но молчал. Не похоже на него. Видимо ждал, когда я сам заткну губернатора. Действительно, я чувствовал, что остатки личности Николая буквально затыкают уши и морщатся, как от зубной боли, слыша грубую лесть губернатора, мне даже стало немного не по себе. Внезапно, меня осенило, что губернатор на самом деле отчаянно чего-то боится. Боится и одновременно испытывает неприязнь к приехавшему цесаревичу. Интересно.

Вскоре я, наевшись и утомившись натянутой атмосферой, встал из-за стола, чтобы отправиться к себе (меня как наследника престола поселили в лучшем доме Курска – в губернаторском). Извольский по-прежнему заливался соловьем, а мой воспитатель уже нервно крутил ус – признак крайнего раздражения.

– А не прогуляться ли нам по городу? Признаться, я, вчера вечером был вовсе не в состоянии по достоинству оценить красоты города, столь любезно показываемые мне Петром Александровичем, – вклинился я в паузу, возникшую в момент, когда губернатор переводил дух после очередного потока лести. Восхищался моей истинно царской осанкой. Я мысленно согласился с Сергеем Григорьевичем – действительно достал уже.

– Как же, как же так! Ещё три перемены блюд! Вы просто режете мне сердце, когда я смотрю, как мало вы едите. Верно, вам нездоровится, хотя наверно еда не столь изыскана? Велите позвать этого негодяя повара?