Валерий Большаков: Однополчане. Русские своих не бросают

Рванула она чуток в сторонке от залегших немцев, никого из них не задев, но, видимо, охоту к метанию гранат отбив напрочь.

И тогда заработал пулемет с «Ганомага». Пули так и долбили в дверной проем, выбивая куски глины и нещадно копотя пылью.

Вика попробовал развернуть свой MG-34, ему это удалось, но «снять» немецкого пулеметчика не получилось. Зато артиллеристы под шумок оживились, стали разворачивать уже отцепленную пушку.

– Суки! – взвыл Тимофеев, пуская по ним очередь, но щит орудия отбил ее.

А вот стены не смогли отбить все пули, выпущенные стрелком с «Ганомага». Одна из них прошила рукав и чиркнула Вике по плечу. Было больно – к руке словно раскаленный штырь приложили.

– Биктудин! – крикнул Марлен. – Смени Витьку! Фролов, перевяжи!

– Есть!

Ошеломленного Тимофеева раздели, и пилот быстренько забинтовал ему руку.

– До свадьбы заживет!

– Они там… пушку… – пролепетал Вика.

– Да знаю… Командир присматривает. Снаряды-то у них в машине остались…

В этот самый момент двое немцев, сгибаясь так, что чуть не падали, перебегали, поднося ящик со снарядами. Исаев выдал очередь – и боек щелкнул. Все, патроны – йок.

Три пульки, правда, хорошо цапанули одного из фрицев – под тяжестью ящика упали оба, – но здоровый пополз, волоча ящик за собой. Биктудин экономно стрельнул, но лишь выбил комочки из мерзлой земли.

И снова зататакал пулемет с «Ганомага».

– Ринат! – заорал Фролов. – Заткни его!

Штурман тут же развернулся, выпустил очередь и отпрянул.

– Попал! – крикнул Марлен.

– А то! – пропыхтел Биктудин, меняя цилиндрическую коробку с патронной лентой.

И в этот самый момент грохнуло орудие. Это была легкая полевая 75-мм пушка, однако осколочно-фугасный в упор… Снаряд не пробил стену, увяз в глине, но взрывом обрушило весь угол овина и сорвало крышу над ним.

– Ложись!

Второй снаряд прилетел в пролом, курившийся желтой пылью, и ударил в противоположную стену. Грохнуло так, что Марлен рот открыл да глаза выпучил. Он подполз к проему и крикнул:

– В атаку!

Исаев в эти мгновения ни о чем таком не думал. Страх был – трусливая натура скулила, засунутая в глухой уголок души. А вот иного выхода не было – или ждать, пока тебя расстреляют из пушки, или попытаться самим вступить в бой. Было бы с чем…

Вздохнув, Марлен вытащил трофейный «вальтер» и бросился наружу, как в воду.

– Ура-а! – заорал Вика, потрясая «тэтэшником» в левой руке.

Следом выбежал Биктудин с пулеметом наперевес. MG-34 оттягивал руки, зато это было единственное стоящее оружие, одно на четверых.

– Сдохни! – ревел Ринат. – Сдохни!

И садил из пулемета. Немцы отвечали из карабинов, перебегая или скрываясь за «Ганомагом». Пули противно, пугающе зудели вокруг. Только бы мимо, только бы мимо…

Выстрелив на бегу, Марлен промахнулся. Тогда он упал на одно колено и, держа пистолет двумя руками, нажал на спуск снова. «Его» немец, как раз вскидывавший винтовку, дернулся, раскидывая руки, и повалился в бурую траву. Исаев бросился к нему, подхватывая «маузер». Упав в бодыли, используя мертвое, еще теплое тело как бруствер, он открыл огонь по артиллеристам, спешно разворачивавшим орудие.

Неизвестно, что бы у них вышло, но в этот самый момент Марлен увидел, как перед его глазами что-то прошипело, оставляя полупрозрачный дымный шлейф, и почти тут же сверкнула вспышка, грохнул взрыв, и «Ганомаг», без того стоявший косо, медленно перевернулся. Весело забилось пламя, вырываясь из кабины и кузова.

И снова зашипело – теперь удар пришелся по «Опелю». Взрыв почти сбросил кабину, а потом сдетонировала пара снарядов в кузове – грузовик мягко осел на пробитых шинах. И тут же полыхнул бензобак.

Хлесткий огонь ППС Марлен узнал сразу, хотя сознание, уже почти свыкшееся со скорой гибелью, отказывалось что-нибудь понимать.

Около десятка фигур в белом камуфляже объявились сразу, и одно из «привидений», скача мимо, крикнуло:

– Живые?

– Ага… – глупо ответил Исаев. – Абанин?! Ты?!

– Марлен?! Ну, ва-аще!

Спустя минуту все было кончено. Оставшиеся фашисты мигом подняли руки, но разведчики в плен не брали. Несколько коротких очередей – и тишина.

– Ванька! Якушев! И ты здесь?

– Мы все здесь! – заорал Макеев. – А вы-то как?

– А мы с самолета! Летели, но не долетели!

– Ха-ха-ха!

Однополчане сошлись и принялись дружескими шлепками вытрясать пыль из ватников. Спины гудели.

– А мы тоже, как эти, как испытатели! – голосил Марьин, потрясая реактивным гранатометом. – Видал? Сегодня утром я из него танк подбил! Шарахнул в борт, тот и крякнул!