Валерий Большаков: Однополчане. Русские своих не бросают

Полевой аэродром был обычнейшим: вдоль опушки не слишком густого леска вырыты землянки, летное поле слегка запорошено. В заснеженных капонирах прятались истребители, «лавки» в основном, а поодаль выстроились в рядок бомберы «Ту-2». Даже не так – это была усовершенствованная модель «Туполева», только Марлен не знал ее точного обозначения. На старой модификации штурману приходилось плохо – он едва мог различить землю. И как прикажете ориентироваться? По звездам? Так и их хрен увидишь.

А в этой модели все просматривалось, да и кабина была чуток просторней. Или это только так казалось?

Обычно бомбардировщику хватало и трех человек – пилота, штурмана, сидевшего за его спиной и чуть в сторонке, и стрелка-радиста, устроенного ближе к хвосту, позади крыла. Но мог взять и пятерых. Главное же заключалось в том, что «Ту-2» поднимал в небо три тонны бомб. Стало быть, уж один-то «Прибой» точно подымет.

«Пе-2» тоже были хорошими самолетами, но послабже: максимум, на что они были способны, это донести до цели одну тонну бомб. Маловато.

Исаев улыбнулся.

Летчики даже не догадывались, какую роль сыграли в их судьбе «попаданцы». Ведь хитрозадый Яковлев совершил самое настоящее преступление, когда остановил выпуск «Ту-2» на омском авиазаводе № 166 и приказал переналадить все оборудование для производства своих «Яков». Так было в реальности Марлена, но здесь удалось Яковлева схватить за руку, и «Ту-2», позарез нужные фронту, отправились в полет. Причем эта помощь оказалась спасительной и для создателя «Пе-2» – Петляков не погиб в январе 42-го, а спокойно продолжил работать и сейчас думал над четырехмоторным красавцем «Пе-10», который должен если не превзойти, то сравняться с американским Б-29 «Суперфортресс».

– Младший лейтенант Фролов! – подбежал командир «тушки». – Это мой самолет оборудовали стартовым устройством.

– Понял. Старший лейтенант Исаев. Лейтенант, куда нам с товарищем влезть?

Фролов подумал, почесал голову, сдвигая шлем.

– Та-ак… Оборудование ваше стоит уже, приезжала бригада. И радиоулавливатель, и панель приборная. Давайте мы вас в кабине поселим, а товарища вашего на место стрелка-радиста определим. Годится?

– Вполне. Витька! Из пулемета хочешь пострелять?

– Всю жизнь мечтал!

– Тогда забирайся.

– Ага…

К этому времени один из контейнеров с самолетом-снарядом сгрузили, и аэродромная команда живо раскрыла «подарочек».

Даже со сложенными крыльями «Прибой» впечатлял: и нос, и хвост острые, а сверху веретенообразного фюзеляжа торчала «труба» – гондола ПуВРД [21].

– Подвешиваем!

– Стойте, я бомболюк сначала открою!

Створки бомболюка плавно разошлись, самолет-снаряд подкатили на тележке под брюхо самолета и стали цеплять. Вика крутился рядом, проверяя, все ли подсоединили как надо. В бомболюк «Прибой», конечно же, не влезал, его цепляли снаружи, но люк при этом должен был оставаться открытым.

– Готово!

– Лейтенант! Вылетаем как стемнеет. В восемь ноль-ноль.

Остаток дня командированные Марлен и Вика посвятили припрятыванию «Прибоев» и их маскировке, знакомству с личным составом – и раза два наведывались в столовую авиаполка.

Когда стемнело, все сбрелись к самолету. Трое летунов уже перетаптывались рядом с машиной. Фролов представил штурмана Биктудина. Все церемонно пожали друг другу руки и полезли по местам.

Марлен втиснулся на свое и признал, что хоть и тесно, но работать можно. Даже закуток для магнитофона нашелся.

– Поехали!

Сначала один двигатель взревел, за ним другой. Лопасти слились в круги, пуская дрожь по фюзеляжу. И вот все в мире стронулось с места – покачиваясь, бомбардировщик вырулил на ВВП, взревел и понесся, набирая скорость. Оторвался от земли, набрал высоту…

О том, что самолет развернулся, Исаев скорее догадался, чем увидел. «Ту-2» летел в сторону фронта, на Донбасс, где бои почти не прерывались ночами.

Близость грандиозной битвы выдали зарницы – тусклые сполохи на горизонте. Там били орудия, гремели взрывы. Враг прилагал неимоверные усилия, чтобы одолеть русских, но русские не сдавались.

– Выходим в район! – прокричал Марлену штурман. – Там наш самолет-разведчик обнаружил немецкий опорный пункт! Все как вы хотели: бетон, несколько дотов, закрытая артиллерийская площадка… Иду по приборам!

– Понял! Вика, готовь аппаратуру!

– Всегда готов!

– И посматривай кругом.

– Да посматриваю я, посматриваю…

Радиолокатор, радиоприцел – все работало, но, вероятно, Исаев ни за что бы не обнаружил немецкий «шверпункт», если бы тот сам себя не выдал огнем батареи – гаубицы били постоянно, озаряя вспышками дворик, выхватывая из темноты угловатые формы дотов.