Андрей Максимушкин: Багровые волны

Сухопутному человеку трудно понять, с каким риском был связан этот короткий участок пути, а моряк и объяснять не будет. Слишком очевидно. В случае поломки подлодка не может всплыть, если корабль собьется с курса и не найдет полынью, он так и останется подо льдом. Все могло случиться, любая мелочь могла оказаться фатальной. Эти полчаса подледного плаванья могли завершиться катастрофой.

Никто из стоявших на мостике «Красногвардейца» перед погружением никогда в этом не признавался, но все они жутко боялись. Только благодаря стальной воле командира людям удалось пересилить свой страх и продолжать работать, как будто им предстоит обычное погружение. А что сам Котлов? Виктор Николаевич предпочитал не вспоминать о своих переживаниях. Он даже в кругу близких друзей, моряков-подводников за рюмкой чая, если кто проявлял настойчивость, переводил разговор в другое русло, или отвечал, что дескать служба такая, чувства и переживания в Уставах не упоминаются.

В том походе «Красногвардеец» не успел дойти до ледовой станции, его опередили суда «Таймыр» и «Мурман». На траверзе Ян-Майнена подлодка получила приказ возвращаться назад. Папанинцев спасли другие, но само участие в походе запомнилось командиру и экипажу.

Сейчас стоя на мостике посреди штормовых волн северной Атлантике, капитан-лейтенант Котлов вспоминал тот знаменательный поход февраля 38-го года. Счастливое было время, флот не воевал, а готовился к войне. Готовился радостно, по-стахановски, на всю катушку. Даже странно немного, боевой офицер сожалел о том, что ему приходится топить вражеские суда. Но на палубах и в отсеках английских транспортов такие же люди, как и экипаж Д-3. Они тоже хотят жить, и не виноваты, что из-за дурости и жадности Британского кабинета океан превратился в арену ожесточенной борьбы.

Котлову хотелось вернуться в то, довоенное время, время дальних походов, научных экспедиций и нормальной человеческой взаимовыручки между моряками. Тщетно. Время вспять не повернуть. Океан пылает огнем, а замеченное на горизонте судно или самолет прежде всего воспринимаются, как враг, которого надо или утопить, или отразить его атаку. Время, когда одним из лучших океанских кораблей является подводная лодка — смертельно опасная и скрытная, корабль-невидимка.

Д-3 не даром считалась одной из лучших подлодок Северного Флота. Пусть конструкция далека от идеала, по слухам корабелы взяли за образец дореволюционные разработки кораблестроительной программы 1915-го года, но зато экипаж подобрался неплохой, специалисты и командиры менялись редко. Сам Котлов как получил назначение на корабль в 38-м году, так до сих пор им и командовал. Правда, в штабе уже ходили слухи, что в ближайшее время Виктору Котлову дадут новый подводный крейсер серии «К». И эти слухи имели весьма веское подтверждение в виде проектов штатов новых кораблей.

Д-3 «Красногвардеец» принадлежал к первой очереди серии I. Это большая позиционная лодка с надводным водоизмещением 1361 тонна, практически по своим размерам, внушительной дальности плавания и автономности могла считаться эскадренным подводным крейсером. Единственное, проект отличался невысокой скоростью хода, всего четырнадцать с половиной узлов. Зато корабль мог находиться в море без пополнения припасов целый месяц и пройти за это время экономическим ходом в 8,9 узла почти десять тысяч миль.

Внушительные цифры. Тем более если их сравнивать со знаменитыми немецкими «семерками». Немецкая морская подлодка обладала дальностью в 8500 миль. Хотя, более крупные корабли серии IX, будучи немного крупнее советских «декабристов» могли пройти 12000 миль, и развивали скорость до 18-и узлов. Новые же советские подводные крейсера имели дальность в 16500 миль. Очень хорошо, внушительно — хоть у берегов Америки и в южной Атлантике работай.

Соответствующим было и вооружение советской подлодки. Считавшие, что сила подлодки определяется числом торпедных труб, конструктора втиснули в корабль шесть носовых и два кормовых аппарата калибром 533 мм. Кроме того, в первом отсеке хранились шесть запасных торпед.

На палубе размещалось орудие Б-24ПЛ калибром 100 мм. В кормовую часть рубки судостроители воткнули 45-мм полуавтомат. Пушка, которой лучше бы не было. Балтийские подводники, которым посчастливилось пострелять по финским транспортам во время Зимней войны, докладывали, что для потопления среднетоннажной посудины приходилось тратить минут сорок времени и половину боекомплекта.