Андрей Максимушкин - Риона

Они уходили. Суда четко держали строй, шли как на параде. Это и был парад. Парад в честь погибших ради жизни. Экипажи кораблей выжимали из реакторов последние капли энергии. Далеко за кормой остались тела погибших товарищей, обломки кораблей. Только облачко пыли и ионизированного газа остались на месте гибели флагманского крейсера.

Погони не было, но конвойные фрегаты и катера были готовы в любой момент открыть огонь, защитить, прикрыть бортом тяжелые туши транспортов. Огромные, но почти безбронные и безоружные, шары научных судов шли в центре ордера. Несмотря на слабость эскорта, ни кто на эскадре и не помышлял о бегстве. Сначала дойти до порта, а уже потом можно думать и минувших часах, на грани смерти. Тяжелее всего было пилотам катеров: они шли уже тридцать четыре часа, без отдыха. На истребителях кончалось топливо. Двухместные штурмовики еще сохраняли запас хода в семь часов, пилоты и штурманы могли вести свои кораблики, сменяя друг друга. Но восемь истребителей «Дракон» уже полностью израсходовали свой ресурс, как топливно-энергетический, так и силы пилотов. Крейсер погиб защищая конвой, а фрегаты и транспорты не имели оборудования для приема и обслуживания боевых катеров. Они могли только взять на борт смертельно уставших людей. Наконец суда легли в дрейф и истребители один за другим пришвартовались к порталам транспортов. После того как пилоты покинули свои машины, конвой двинулся дальше. В пустом межзвездном пространстве остались брошенные катера. Пустые скорлупки дрейфовали в пространстве, они могли столетиями плыть до встречи, с какой либо планетой и астероидом, до ближайшей звезды было целых полтора световых года. Но заложенные программы не дали им такой возможности, ровно через пять минут брошенные катера взорвались. Боевые машины полностью выполнили свой долг, честно, до последней капли исчерпав свой ресурс. Через шесть часов полного хода маневр повторился. Теперь были сняты люди со штурмовиков. Все произошло, так же как и с истребителями. Короткая остановка, прием экипажей на транспорты, и через пять минут цепочка взрывов отметила место гибели катеров. Теперь в эскорте остались только два фрегата. Это настоящие, боевые межзвездные корабли способные идти достаточно долго. Еще шестнадцать часов хода и на локаторах вспыхнули яркие точки: целая эскадра шла встречным курсом. На судах конвоя взревели сирены громкого боя. Фрегаты вырвались вперед готовые принять огонь на себя дать шанс уйти тихоходным неповоротливым транспортам. Экипажи действовали быстро и без суеты, люди были готовы постоять за себя, не смотря на численное превосходство. Все знали, — если это враг, то шансов спастись нет, но чем дольше они продержатся, тем дальше уйдут транспорты. Несколько тревожных секунд перед боем, еще раз проверить импульсаторы и торпедные аппараты, поднять волновые щиты, и активизировать аварийные партии роботов. Наконец, передатчики уловили колебания вакуума, электронные мозги кораблей за доли секунды расшифровали кодированный сигнал. Это были свои. Навстречу конвою спешила патрульная эскадра.

Шлюпка плавно опускалась на планету, пронзая слои атмосферы, за ней выдерживая дистанцию, следовали еще пять пассажирских ботов. Далеко за кормой, на орбите осталась громада пассажирского лайнера «Денеб». Звездный гигант дрейфовал над Голунью, отдыхая после рейса. К его борту уже пристыковались орбитальный танкер и ремонтная мастерская. Корабли такого класса, как «Денеб» ни когда в жизни не опускались на планеты, они были слишком большие для этого. Все обслуживание и ремонт производились прямо в пространстве. А пока команда и техники «Руссколанских транспортных линий» готовили гиганта к новому рейсу, шумные, жизнерадостные, довольные прошедшим круизом пассажиры толпились на шлюпочной палубе, дожидаясь ботов. Люди спешили быстрее попасть на поверхность после межзвездного перелета. Скоро их места займут новые туристы, и лайнер уйдет в новый рейс. На этот раз по маршруту Голунь, — Винетта, — Астроленд, — Чихан, — Голунь. Туристический круиз для отпускников.

«Ну, вот и кончился отпуск, прокатился, отдохнул, пора и на работу», — размышлял Всеслав Сибирцев. Высокий широкоплечий коротко стриженый блондин с открытым моложавым с правильными чертами лицом. Его спортивное телосложение и задорные серо-голубые глаза соответствовали 25-и летнему возрасту, скрывая прожитые интересной и иногда опасной жизнью его 45 лет. Сейчас он уютно расположился в кресле пассажирского салона шлюпки, шедшей первым рейсом, и задумчиво смотрел в окно на пелену облаков, объявшую бот. Сидевшая в соседнем кресле симпатичная темно-русая женщина толкнула Всеслава в бок: