Вадим Леднев - Выстрел в водопад

— Такая тёлка! — объяснял он, делая энергичные жесты руками, показывая какая. И у неё ещё куча подружек! — он показывал, какая это большая должна быть куча.

— Я готов! — сразу согласился женатый, пьяный Володька.

Илья же, поначалу идти наотрез отказался, ссылаясь на отсутствие подобающего настроения, однако они прилипли к нему, как банные листья, и он дал таки себя уговорить.

Холодища, надо сказать, в то время стояла страшенная! Но подвыпившие друзья её не замечали. Илья ясно помнил, как громко скрипел под ногами, промёрзший снег, ярко искрясь в свете почти полной луны, а мужики всю дорогу чему-то ржали. Когда они добрались, наконец, до общаги, и в клубах пара ввалились в вестибюль, на ходу, что-то там втирая вахтёрше, выяснилось, что Марек оказывается, спьяну забыл, в какой комнате проживает его пассия, и даже её фамилию, и потом долго ходил по общажным коридорам, выясняя. Илья помнил, что испытывал в тот момент, жгучее чувство неловкости, что вот они сейчас запрутся к совершенно, считай, незнакомым женщинам, а те может быть, уже спать ложатся. Вот они мы, явились, не запылились! Он от всей души желал, чтобы Марек никого не нашёл и они поскорей бы убрались отсюда восвояси. Но Марек таки нашёл, пройдоха. И никто там оказывается, ещё не ложился спать, а сидела и веселилась целая компания каких-то девиц разного возраста, все они к тому же, уже были на крепком взводе. Присутствовал там, правда, и один мужичок, но он был уже довольно окосевший и вялый, и очевидно не воплощал надежд обитательниц общежития, по этой причине их внимание всецело переключилось на незваных гостей.

Марекова подружка, изрядно пьяненькая, с радостным визгом повисла у него на шее. Она, действительно, была ничего себе дамочка. Что она только в нём нашла, недовольно думал Илья наблюдая, как Марек, аж хрюкая от удовольствия, весело тискает и тормошит её. Что они вообще все в нём находят? Вон урчит как кот. Он такой забавный, поясняла, как-то ему Анюта. Забавный? Тоже мне, клоун.

Толстый, носатый, кудрявый Марек, меж тем, освободившись от объятий своей подруги, принялся знакомиться со всеми девицами, обстоятельно представляя им своих спутников и откровенно рекламируя их, поминутно вызывая тем, приступы женского смеха. Потом им налили штрафную, они выпили. Дальше у Ильи начались, а затем и участились, провалы в памяти. Воспоминания об этом вечере у него остались весьма отрывочные… С кем-то танцевал, потом курил зачем-то (он всегда курил, когда напивался), а пепел стряхивал в любезно выделенную ему пластмассовую пробку от винной бутылки. Потом пили опять. Марек произносил какие-то невообразимо, замысловатые тосты и спичи, в которых он постоянно запутывался, так как тоже был пьян. Потом Илья в секундном просветлении, обнаружил, что целуется с какой-то девицей, в полутёмном коридоре, ни лица, ни имени её, он не запомнил, осталось только воспоминание, что грудь её была большая и мягкая, и кажется, даже бюстгальтера не было под блузкой. Сильно и приторно пахло какими-то, то ли духами, то ли дезодорантами. Как он в итоге очутился дома, для него осталось загадкой.

Когда в районе восьми часов утра, с невообразимо гадким вкусом во рту, Илья очнулся на своем нерасстеленом диване, он обнаружил, что вчера смог снять только верхнюю одежду. С отвращением стащил с себя пропахшие табачным дымом свитер и брюки, Перед глазами еще плыло, а в затылке уже закипали первые пузырьки будущей головной боли. Со стенаниями он повлекся в туалет, а затем на кухню, где с трудом проглотил две таблетки цитрамона, запив их рассолом, оставшимся от вчерашних огурцов. Затем вернулся в комнату, рухнул на диван и, завернувшись в одеяло, снова забылся тяжким сном.

На работу, он смог явиться только часам к четырем. Впрочем, раньше и не нужно было — на время эксперимента они работали в две смены. Установка пахала вовсю, эксперимент кипел, а дисциплинированный и мучительно трезвый Володька Степанов, сидел за столом и записывал что-то в рабочем журнале.

— Ты как? — поинтересовался, раздеваясь, Илья.

— О-о-о! — Володька страдальчески сморщился. Припёрся, понимаешь, в час ночи… На рогах! Ну, она вчера меня трогать не стала, умная, думала с утра начнёт. А я на работу сбежал. Сейчас вот не знаю.

— А ты посиди, что ты торопишься? Сейчас чайку попьём.

— Не-е… замахал руками Володька. За пацанами надо бежать, в садик. Да я думаю, что за день, злость-то у неё порастратилась, всё пшиком выйдет. И чая этого, я наверно, целый чайник выпил. Ты-то как? — поинтересовался он, одевая дубленку. Я ушёл, вы-то с Мареком ещё остались. Чем кончилось-то? Ты, правда, уже лыка не вязал. Но какие были девочки! Эх…