Рус Агишев: Дуб тоже может обидеться. Книга 2.

Если бы генерал был ближе, то он несомненно стал бы свидетелем крайне странного зрелища, которое однако через какие-то несколько лет станет совершенно заурядным для советской армии.

— …, — громко выдал лейтенант, вытаскивая из нутра рюкзака горсть каких-то темных и осклизлых камешков. — Горсть какого-то говна! Вот привалило-то так и привалило! Я бы этого Остапчука всей его жирной харей самого в это дерьмо макнул..., — далее он сильно размахивался и бросал эту горсть в возле берега. — Сидит себе в окопе и массу давит! Боров сизокрылый! Наука недоделанная! Юбки значит бабам задирать он может,а испытывать Григорьев! — новое движение и еще одна порция черной массы полетела в другую сторону прибрежной полосы.

— Григорьев! — откуда-то из глубины раздался начальственный рык. — Хватит там рассусоливать! Близко они уже. Заканчивай! Остальные уже вернулись. Один ты копаешься! Что? — последнее видимо было ответом на то, что лейтенант выдал несколько громче чем следовало бы.

Чертыхаясь про себя офицер нашарил в мешке последнюю горсть и с ненавистью во взгляде забросил ее прямо возле берега в камыши.

— Приготовиться! — услышал он, едва свалился. — Танки пошли...

Многотонные машины перед водяной преградой на мгновения замирали, а потом резво бросались вперед. Грозные танки с выдвигавшимися в небо трубами погружались под воду, чтобы на вырваться на волю, но уже на той стороне.

— Давай, давай, — бормотал комбат, сидевший в головной машине. — Родимый, давай! — внутри было жарко и влажно, гремело железо и остро воняло потом. — Ходу! Ходу!

Металлические траки с легкостью переламывали мелкие ракушки, ржавые железки, мягкий донный ил.

— Ну!? — в голосе комбата гудела злость. — Мазута, какого лешего стоим? — танковый движок ревел так, что они с трудом слышали друг друга. — Дави на всю железку, черт тебя побери! — ногой он с силой двинул по шлемофону водителя. — …!

Вода бурлила, поднимая кучу ила со дна. Танковые гусеницы вновь и вновь взрывали вязкий ил, но мощная машина продолжала стоять. Её трясло, бросало из стороны в сторону, но держало на месте...

— Комбат, что … ш-ш-ш-ш ... ш-ш-ш-ш-ш … происходит? — рация еще недавно исправно дававшая связь, словно зажила своей жизнью. — Где... ш-ш-ш-ш-ш... коробочки? Комбат, дери тебя …?

— …! Еще и это! — командир от души приложился кулаком по рации, от чего та жалобно зазвенела. — Давай, назад! — Где-то внизу мелькнула потная и красная рожа водителя и танк дернуло в другую сторону.

— Течь, командир! — заревел третий член экипажа. — Прокладки выдавливает! Жми, Серега, утонем к …!

Небольшая едва появившаяся на нижнем люке капель на глазах превратилась сначала в слабый и неуверенный в себе ручеек, а потом превратилась в бурлящий поток.

… НП превратилось в бурлящий котел. Возле радиостанций метались адъютанты, проверяющие, наблюдатели всяких мастей. Кто-то непрерывно орал в микрофон и его раздраженный голос заполнял собой пространство.

— … Комбат, комбат, почему коробочки не выходят из воды? Что происходит? Прием! Комбат, комбат, ответь Дворцу! Ответь дворцу!

Из микрофона периодически доносилось что-то в ответ, но это не всегда напоминало связную речь.

— … Дворец... ш-ш-ш-ш-ш. Дворец, я комбат! Ш-ш-ш-ш-ш-ш! … Прибывает! … Ш-ш-ш-ш-ш! … открыть! Дворец!

— Черт с ним! — к радиостанции прорвался какой-то бородатый тип с лохматыми волосами. — Э-э-э-э! Комбат! Вылезай оттуда! Вылезай! Утоните там, к черту! Слышишь меня!

— Ш-ш-ш-ш-ш! — рация продолжала шипеть, не переставая ни на секунду. — Ш-ш-ш-ш-ш!

Маргелов невозмутимо прошел мимо всей этой орущей, мечущейся толпы и вскинув вверх руку с ракетницей, выстрелил в воздух. С шипением осветительная ракета взмыла вверх, оставляя за собой ярко-красный след. Через какие-то секунд обрывистый берег словно вскипел от многочисленных десантников, которые выскакивали из подлеска с надувными лодками на руках и бросались в воду.

Оторопелое командование удивленно наблюдало, как то в одном, то в другом месте вспухали огромные пузыри и на поверхность всплывали человеческие фигурки в темных комбинезонах...

Отступление 45. Реальная история.

1 июня 1942 г. Газета «Правда» №88.

«ПРИВЕТСТВИЕ ГРЕЧЕСКИХ ПАТРИОТОВ ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СНК ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ

… На имя Председателя СНК СССР тов. Сталина 30 марта, в день годовщины независимости Греции, поступили многочисленные приветствия. Приветствия прислали греческие колонии из Нью-Йорка, Бостона, Н. Орлеана, Портланда (США), Каира, Александрии (Египет), Кэйптауна, Иоганнесбурга (Южно-Африканский Союз), Буэнос-Айреса (Аргентина), Монреаля (Канада), Сант-Яго (Чили), Мехико (Мексика), Дамаска, Бейрута (Сирия), Бейра (Португальская Восточная Африка), капитаны, офицеры и матросы греческого торгового флота из Ливерпуля и другие. Приветствуя тов. Сталина и выражая свое восхищение героической борьбой Красной Армии, греческие патриоты высказывают уверенность в победе над общим врагом свободолюбивых народов — гитлеризмом. Греческий народ, пишут они, будет продолжать борьбу на стороне русского народа, пока не будет достигнута окончательная победа против Гитлера и его клики.