Эдгар Крейс: Контрразведчик Ивана Грозного

Домовладелец все частил, а разбойник молчал и только отводил в сторону взгляд.

– Почто не отвечаешь, бестолковщина, когда с тобой твой хозяин разговаривает?!

Рассерженный Толстый Харальд завизжал, словно пила, наскочившая на гвоздь. Недовольно взглянул на отводящего взгляд здоровяка и в ярости вскочил с кресла, выбежал из-за стола и тут же резко остановился. Только теперь он заметил, что руки бандита были завернуты назад и связаны. Он недоуменно посмотрел ему в лицо, но тут его отвлек стук в дверь, хотя та была открыта. Толстый Харальд повернулся на стук и застыл на месте от ужаса – перед ним стоял тот самый московит, которого по его приказу уже давно должны были убить и бросить в Темзу на корм рыбам.

– Ну, здравствуй, хозяин! Что не приглашаешь меня к себе в гости? Горячим чаем не желаешь ли напоить? – спокойно спросил Николай.

– Ты ж-жив? – заикаясь от страха, произнес домовладелец и стал осторожно пятиться обратно к столу.

– Как видишь! Причем исключительно твоими молитвами! Ведь здесь, в Лондоне, кроме тебя, совершенно некому обо мне позаботиться! – безмятежно усмехнулся незваный гость и тут же схватил Толстого Харальда за грудки. – А не хочешь ли поведать – кто приказал тебе меня убить?

Домовладелец побелел лицом, мелко затрясся, стал оглядываться по сторонам, словно искал чьей-то помощи, но здесь ему уже некому было помочь. Он попытался закричать, но тут же получил короткий удар под дых и стал беспомощно хватать ртом воздух, почти беззвучно открывая и закрывая его, прямо как рыба, выброшенная на сушу. Его взгляд остановился на глазах Николая, и они ничего хорошего ему не сулили. Толстый Харальд тут же обмяк, словно из него выпустили весь воздух.

– В последний раз спрашиваю: кто тебя надоумил меня убить? Считаю до трех. Не отвечаешь – зарежу тебя, как зажравшуюся свинью. С громким визгом, морем крови и безо всякого почтения!

– Сэр Френсис Уолсингем, – еле слышно произнес домовладелец.

– Это который числится министром вашей королевы?

Глазки Толстого Харальда беспомощно забегали. Николай поднял руку, чтобы оплеухой привести его в чувство, но домовладелец быстро закивал головой и истошно завизжал:

– Только не бейте меня! Я ужасно боюсь боли! Я сам все вам расскажу!

– Ну, так я прав?

– Совершенно верно! Это министр нашей королевы Елизаветы. Он ведает всеми шпионами и соглядатаями в королевстве и за границей. Его боятся и слушаются даже самые отъявленные головорезы Англии. У него есть свои люди не только у нас, но и во всех странах Европы. Поэтому от него никуда не укрыться и не спрятаться! – Толстый Харальд печально вздохнул и горестно опустил голову. – Теперь мне уже жить осталось совсем недолго! Сэр Френсис Уолсингем доберется до меня, и тогда мне конец!

– Ну что ты так вдруг закручинился? Еще же не вечер! Ты мне лучше вот что скажи: чем это вашему министру московские послы так не угодили, что он их одного за другим решил убивать?

– Это политика! Я лично против вас ничего не имею! Что там наверху замышляют большие люди, нам, маленьким человечкам, здесь, внизу, не дано знать. Мы всего лишь исполнители высокой воли наших правителей! Я никак не мог отказать столь влиятельному человеку! Меня бы самого убили, если бы я стал отказываться! – жалобно всплакнул Толстый Харальд.

– И я все время под этой трусливой гнидой ходил! – вдруг недовольно заревел бандит. – Слезы льет, причитает, прям как баба, которую муж застукал в постели с чужим мужиком! Тьфу на тебя! Оказывается, ты не честный грабитель, а всего лишь подлизала фараоновская! Да я из-за этой сволоты сегодня брата своего потерял!

Здоровяк подскочил к Толстому Харальду. Связанные руки не давали ему возможности хорошенько врезать толстому по его гнусной роже. Тогда здоровяк решил сгоряча лягнуть его в причинное место, но нокаут Николая тут же опрокинул его на стол. Раздался страшный грохот. Стол перевернулся, и на пол полетел фарфоровый сервиз. Он разбился, и бандит оказался лицом в самом центре чайной лужи. Толстый Харальд с ужасом и жалостью глядел на поверженного здоровяка и на пролитый дорогущий чай. Но его ужас и жалость скорее всего были по поводу дорогого индийского чая, а не от расстройства из-за упавшего подельника.

– Не думай, что я тебя сейчас защитил! Я всего лишь хочу от тебя узнать правду, и ты пока мне нужен здоровым, а если не скажешь…

Николай замолк и многозначительно посмотрел на лежащего без сознания здоровяка.