Александр Маркьянов: Сожженные мосты Часть 2

Свою «даму сердца», верней ту, которую он считал дамой сердца, цесаревич Борис увидел сразу. И москаля рядом с ней увивающегося — тоже увидел…

— Это москаль — озвучил свое наблюдение один из придворных «молодого двора». [10] Молодой двор — то есть двор наследника престола, бытовало такое выражение.

Борис недобро выругался.

— Кто-нибудь его знает?

— Нет.

— Нет…

— Нет, милорд…

— Сделать его? — недобро спросил еще один.

— Не надо. Не надо устраивать публичный скандал. Как только он будет уходить, или куда-нибудь выйдет — скажите мне. А пока — следите за ним…

«Вышел» москаль после третьего тура вальса — на самом деле танцевать вальс, правильно и в переполненном зале было не так-то просто. Это почти что физическое упражнение, пот льет градом, тем более что в зале душно. В общем — освежиться на террасе, заодно и покурить ежели кто курит — самое то…

Граф Ежи не сразу заметил, как вдруг опустела терраса. А заметив, не придал этому никакого значения. Докурив — курил он мало, максимум по две-три сигареты в день, не обычных, а японских, соусированных, [11] Соусированных — то есть сигареты вымачивают в «соусе» а потом заново высушивают. Это дает своеобразный вкус и ароматный дым. пристрастился в свое время и отвыкнуть не мог — щелчком отправил бычок за массивные перила ограды, повернулся…

— Стой!

Человек, торопливо вышедший из темноты, не был ему знаком.

— Ты кто такой?

От человека пахло какой-то мутной дрянью… не иначе конопля.

Что за хам…

— Сударь? — недоуменно спросил граф Ежи, отличавшийся достойным русского, лейб-гвардии офицера воспитанием.

— Ты кто такой? — спросил человек, подходя ближе.

— Сударь, прежде чем подходить к благородным людям с таким вопросом, не мешало бы представиться самому…

Человек остановился — резко.

— Ты меня не знаешь?

— Не имею чести — холодно ответил Комаровский, раздумывая, как такого возмутительного хама вообще пустили в общество.

— Я цесаревич Борис, наследник этого проклятого царства!

Он что — идиот?!

— Сударь. Извольте представиться своим настоящим именем, ибо столь возмутительное и непристойное хамство никак не может исходить из уст наследника престола!

— Ах ты…

Графу Ежи даже не пришлось особо ничего делать. Он просто шагнул в последний момент в сторону, пропуская цесаревича мимо себя, и подтолкнул его, придавая дополнительное ускорение. С коротким криком наследник польского престола врезался грудной клеткой в ограждение террасы, едва не перевалившись через него на ступени внизу и бессильно осел, хватая ртом воздух как вытащенная из воды рыба.

— Честь имею.

Граф Ежи повернулся, чтобы уйти — и столкнулся с уже тремя юнцами.

— Ты… ты что сделал…

По воспитанию юнцы (бывшие одного с ним возраста, но совершенно возмутительного воспитания) ничуть не уступали своему предводителю, осмелившемуся утверждать что он — наследник престола.

Один из юнцов вытащил что-то из кармана…

— Господа, вам лучше уйти с моей дороги… — сказал граф Комаровский, незаметно делая шаг назад и чуть в сторону, принимая устойчивую позицию для боя.

— Граф Мишковский!!!

Внезапно появившийся на террасе граф Валериан Сапега взял юнца, вытащившего что-то из кармана, за плечи, повернул лицом к себе, с размаху хлестнул по щекам. Раз, другой, третий. Двое оставшихся отступили, тот кого назвали «Граф Мишковский» покорно переносил экзекуцию, голова его моталась из стороны в сторону.

— Что вы здесь удумали!? Вон из дворца! Вон, песьи дети!

Ни говоря ни слова, троица задир исчезла с террасы. Граф Сапега подошел к еще не пришедшему в себя горе-драчуну, с усилием поставил его на ноги…

— Вы нажили себе немало опасных врагов за один вечер, граф Комаровский… — иронически заметил граф Сапега.

— Сударь. Тот человек, которого вы пытаетесь сейчас привести в себя — он сказал совершенно возмутительные вещи. Он сказал, что именно он является наследником польского престола, а потом он попытался напасть на меня!

Сапега покачал головой.

— Это и есть наследник польского престола, цесаревич Борис. С его дамой сердца вы протанцевали три тура вальса, и видимо он не нашел другого способа выказать вам свое возмущение этим фактом. И на вашем месте я немедленно покинул бы бал, не дожидаясь еще больших неприятностей. Его Величество царь Константин хорошо принял вас, но у всего есть пределы и надевать русскую гвардейскую форму все же не следует, появляясь в обществе.